- Чему я обязан, лорд Мейбор, столь нежданным удовольствием? - спросил тот, спокойный и отстраненный, как всегда. Мейбор невольно восхитился его способностью говорить тихо, но так, что слышно каждое слово.
- Я думаю, вы преотлично знаете чему. Есть дела, которые нам с вами необходимо решить.
- Решить? С каких это пор вы начали решать какие-то дела, Мейбор? Насколько мне известно, доныне ваши интересы ограничивались женщинами и засылкой убийц. Я не знал, что вы заодно и государственный муж.
- Напрасно вы дразните меня, Баралис. Вы верно заметили - убийствами мне тоже доводилось заниматься.
- Это угроза, Мейбор? Если так, то она наивна. Вам, быть может, и довелось состряпать парочку убийств, но вы лишь одаренный любитель в сравнении со мною. - Фраза вышла не столь ядовитой, как могла бы, ибо Баралису пришлось натянуть поводья, огибая крутой поворот.
- В верховой езде вы не столь искусны? - не удержался Мейбор, совершая тот же маневр с легкостью самого Борка. Глянув налево, он убедился, что снежный откос сменился отвесным каменным провалом, правый же, уходящий ввысь склон по-прежнему в снегу. Мейбор направил своего коня к лошади Баралиса, потеснив того к обрыву.
- Довольно шпилек, Мейбор. К делу. Что вы имеете мне сказать?
- Я имею сказать, что в Брене буду верховным послом. Я представляю короля.
- Не знал, что вы способны беседовать с мертвыми, Мейбор.
- Что вы хотите этим сказать?
- Поправьте меня, если я ошибаюсь, но вас назначили послом короля Лескета. Лескет же, как нам обоим известно, давно уже в могиле, и вы, если только не научились сноситься с его духом, в Брене никакими правами не обладаете.
Насмешливый тон Баралиса заставил Мейбора вскипеть от ярости. В порыве ненависти к надменному лорду он двинул своего коня еще немного влево. Теперь обе лошади почти соприкасались боками. Баралису пришлось придержать свою.
- В чем дело, Баралис? Неужто вы боитесь какого-то жалкого обрыва?
- Не надо играть со мной в эти игры, Мейбор. Вряд ли вам захочется потерять еще одного коня.
В глазах Баралиса Мейбор прочел холодный вызов. Серые и немигающие, они смотрели с откровенной наглостью. Мейбор откинулся в седле, не веря своим ушам. Итак, Баралис сам сознается в убийстве любимого жеребца - да еще когда на коне ехал сам Мейбор! Да нет, быть такого не может.
В лицо Мейбору внезапно дохнуло холодом, а следом послышался ужасающий грохот. Гора шевелилась - ее заснеженный склон сдвинулся с места.
- Лавина! - закричал кто-то.
В воздухе стоял гул. Мейбор, поддавшись панике, ринулся вперед. Снег несся на тропу могучим потоком. В колонне возник переполох - все стремились уйти из-под обвала. Один всадник свалился в пропасть. Куски снега и льда свистели вокруг, как стрелы.
Наконец лавина остановилась, и настала мертвая тишина. Белая снеговая пыль оседала на живых саваном.
Все уцелевшие собрались на повороте, не в силах оценить размеры ущерба. Погибли и люди, и припасы - лавина погребла под собой хвост колонны. Мейбор оглянулся, преисполнившись внезапной надежды, - однако Баралис остался цел. Мейбор проклял себя: ну почему он не воспользовался суматохой и не спихнул королевского советника со скалы?
Никто не решался двинуться с места. Мейбор обшаривал глазами уцелевший груз. Ни на едином бочонке не было его клейма. Проклятие! Пропали шестьдесят бочек с золотым несторским сидром - личный дар Мейбора герцогу Бренскому.
- Мой сидр! - вскричал он. - Может быть, бочки еще можно откопать?
- Кроп! - с тихой скорбью произнес Баралис.
Мейбор оглянулся. Баралис ехал обратно за поворот, ни на кого не обращая внимания. Мейбор обвел глазами оставшихся - здоровенного недоумка и впрямь недоставало.
- Лорд Баралис! - прокричал капитан. - Нельзя туда возвращаться, это небезопасно. Подождите пару часов, пока снег осядет, - тогда мы откопаем людей.
- К тому времени они все умрут, - ответил Баралис.
- Я отправлю с вами несколько человек, - заявил капитан.
- Я тоже поеду, - вызвался Мейбор - так он и позволит Баралису рыться в припасах без посторонних глаз!
Баралис повернулся лицом к остальным. Его лицо напоминало полированный мрамор. Он обвел взглядом всех, заглянув каждому в глаза.
- Поезжайте вперед! - скомандовал он властно, словно король. Поезжайте! С опасностью я справлюсь один!
Сила этого голоса была такова, что люди начали разворачивать коней и потихоньку двигаться по тропе дальше. Мейбор бессилен был остановить их слепое повиновение, охватившее их, оказалось слишком велико. Он видел, как Баралис спешился и скрылся за поворотом. Мейбора подмывало последовать за ним, но опасность была чересчур велика - Мейбору не хотелось похоронить себя под снегом.
Отряд остановился на первом же месте, достаточно широком, чтобы разбить лагерь. Люди молчали, на лицах читались мрачные мысли. Капитан велел произвести перекличку.
Прошло несколько минут, и над лагерем пронесся теплый ветер. Мейбор решил, что ему померещилось, но по удивленным лицам остальных понял, что это правда. Вот снова дохнуло теплом, раздался какой-то треск, и все ощутили явственный запах жареного мяса.
При всей тревоге, которую испытал Мейбор, вдохнув этот запах, он почувствовал, что рот его наполняется слюной. Он обвел взглядом своих спутников, но все отводили глаза, не желая делиться с другими своими ощущениями. Как будто, если встретишься с кем-то глазами, это поможет невысказанному воплотиться в жизнь.
Прошло какое-то время - насколько долгое, Мейбор судить не мог. Воздух снова остыл, но холодный ветер по-прежнему нес запах жаркого. В тишине слышался звук текущей из бочонка жидкости - у кого-то хватило ума сообразить, что сейчас самое время напиться.
В этот миг Мейбор увидел направляющегося к лагерю Баралиса. Тот шел пешком, ведя лошадь в поводу. Через ее спину был перекинут человек - по росту и сложению все сразу узнали Кропа. Баралис при ходьбе тяжело опирался на свою кобылу. Кроп шевелился - он был жив.
Капитан посмотрел на Баралиса. Тот угрюмо кивнул.
- Ступайте. Спасайте тех, кто еще жив. Почти все погибли. Я сделал, что мог.
Мейбор видел, что на языке у капитана вертится множество вопросов, но его сдерживает нечто более сильное, чем любопытство, - страх.