Глава 5
Я плохо спала этой ночью. Несмотря на невероятную усталость, мои глаза никак не хотели закрываться. Я уже и лежала, тупо глядя в беленый потолок, и считала овец по старой земной привычке. Но ничего не помогало. Сон не приходил. Зато когда пришел, сразу сменился удушающими кошмарами, где моя машина почему-то не просто сминалась от грузовика, а горела. И я так ярко ощущала во сне жар огня, запах дыма, что мне стало страшно в реальности. Я силой воли заставила себя проснуться. Выдернула себя из одного кошмара и… Похоже, попала в другой?
– Рона?! Что ты делаешь?!
Я подскочила с кровати, одергивая длинную белую ночную рубашку с вышивкой по подолу. И бросилась к девочке, которая замедленным, неестественным шагом, с выпрямленной, как палка, спиной, шла к камину. Ярко пылающему камину, будто в него не только подбросили дров больше, чем нужно! А еще и бензинчиком плеснули для закрепления результата.
– Ты умрешь. Так же, как они. Как другие девушки. Женщины. Все, кто был с нами рядом, – услышала я странный надтреснутый голос, мало похожий на голос настоящей Роны.
Девочка обернулась. На бледном лице ярко полыхали магическим голубым огнем ее глаза. Так, словно она не человек более, а кукла ожившая. Тряпичная кукла, подчиненная чужой воле.
В первый момент я оцепенела от страха. Я так боялась выплесков магии в этом мире, где была всего лишь безродной чужой попаданкой! Случайно переместившейся в чужое тело… Вот что мне делать? Как сражаться с этим магическим монстром в облике Роны?! Но я сумела взять себя в руки за несколько секунд. И кинулась Роне наперерез, пытаясь оградить ее от пламени камина, куда она бесстрашно шагала, как лунатик.
«Вижу цель – не вижу препятствий», – это было про Рону сейчас. Я вытянула руки в умоляющем жесте:
– Рона, остановись, пожалуйста! Там огонь, он опасен… Еще обожжешься!
– Ты права, опасен, – не по-детски усмехнулась Рона и вдруг медленно вытянула руку из-за спины.
На раскрытой ладони прыгал комок огня. Настоящего огня, который Рона забрала из камина?! Нежная кожа девочки совершенно не страдала. Этот огонь, хоть и чужой, не вредил ей. Но вполне мог навредить мне.
– Не надо! – взмолилась я, коварно подкрадываясь ближе. – Не убивай меня, Рона, я просто забочусь о тебе! Я даже не знаю совсем твоего папу, его нет сейчас с нами, клянусь, я…
Рона не дала мне договорить. В ее глазах сверкнула снова странная недетская ревность, когда она замахнулась открытой ладонью, швыряя этот огонь прямо на меня. Я пригнулась. И он пролетел над моей головой. Рона оказалась поразительно меткой, как для девочки ее возраста.
– Ты целовалась с ним! Я все видела! – с ненавистью прошипела девочка и вдруг обмякла с тяжелым вздохом, опускаясь на бревенчатый пол без чувств.
Казалось, какая-то злая сущность покинула детское тело, забирая с собой силы. Мое сердце рвалось. Так сильно я хотела броситься к Роне, обнять ее, встряхнуть, заставить прийти в себя… Но к несчастью, огонь, брошенный ею в меня, попал прямо в угол, на стопку каких-то бумаг. И белые листы, исписанные чьим-то убористым подчерком, запылали так весело и ярко, что я залюбовалась бы. Если бы мне не было так страшно!
– Пожар! – воскликнула я и побежала к углу, подхватив по пути тяжелое покрывало с кровати.
Я принялась поспешно затаптывать огонь, набросив на него покрывало, действуя, как настоящий пожарный на Земле. Это помогло. Пламя постепенно затихло. И тогда я с бешено бьющимся сердцем подошла к Роне и осторожно потрясла за плечо.
– Просыпайся, моя радость. Что с тобой случилось?
На удивление, долго тормошить Рону не пришлось. Она довольно быстро открыла мутные глаза. Я боялась, что магия или сущность проникли слишком глубоко, и Рона меня не узнает, но… она тихо застонала, завозившись в моих руках. Я подхватила ее в объятия, решив сразу отнести в кровать.
– Я снова ходила во сне? – ответила Рона вопросом на вопрос и задрожала всем телом. – Папа говорит, это не болезнь такая. Это магия такая во мне. Он просит, чтобы я не пугалась, когда после приступов луна… лун… в общем, просто не говорила никому.
«Чтобы Рона не говорила никому, чем оканчиваются подобные приступы, если она оказывается рядом со своей новой мамой? Или на худой конец, любовницей отца? Ну уж нет, увольте, девочка слишком опасна… Стоит все-таки выяснить наутро побольше о том самом лучшем друге Раймона – Алене. И отвести ее туда. Сдыхаться и забыть…»
Но я уже знала, обнимая Рону, что какими бы ни были мрачными и разумными мои мысли, никогда так не поступлю. Я не отдам девочку чужому мужику. Которому я не доверяю! За Роной уход нужен. Женская рука, ласка… Глаз да глаз за бойкой девочкой! А этот Ален только и умел, что ходить по баба… По развратным гулящим девкам. Еще и Раймона с собой водил, наверняка, наглец. Я вспыхнула до кончиков ушей, когда до меня дошло: у меня полно проблем, которые требуют неотложного решения. А я? Что делала я? Страдала по тому, что Раймон ходил по домам разврата со своим другом? И уже ревновала к каждой блудливой кошке, что так и норовила повеситься на шею этому красавчику? О небо, я так Альберта не ревновала! Хотя виделась и общалась с ним примерно столько же, сколько с Раймоном. Аж полный ноль, ха-ха. Я нервно рассмеялась. Надеясь, что девочка не услышит этот горький смешок и не станет расспрашивать меня о том, что случилось.
– Я никому не скажу. Обещаю, – мягко проговорила я, перебирая волосы Роны.
Та дрожала мелкой дрожью, будто от страха, и даже не плакала. А потом вдруг вывернулась из моих рук и подбежала к покрывалу. На плотной ткани виднелись темные пятна от огня, и оно благоухало не розами, а дымом.
– Это сделала я? – Рона так же, стоя на коленях, повернулась ко мне.
Ее лицо исказилось какой-то слишком взрослой гримасой горечи. Будто ей стало стыдно и обидно за саму себя. Рона продолжила:
– Я пыталась тебя убить, да, Сильвия? И чуть не устроила пожар. Если бы ты не затоптала огонь, он сжег бы таверну. Я чудовище, правильно Кэсси говорила!
– Рона, ты не виновата! – вскричала я.
Но Рона уткнулась лицом в покрывало, и плечи ее затряслись. Я не поняла, то ли она просто плачет, то ли у нее уже истерика. Но ни тот, ни тот вариант меня не устраивал. Я не хотела, чтобы Рона страдала или казнила себя за то, что не в ее власти. Но я видела: пустыми разговорами тут не поможешь. Нужно что-то делать! И я бросилась к ней. Простые объятия не помогли. Рона словно их не почувствовала. И тут мне на глаза попалась простая тряпичная кукла, забытая на подоконнике таверны кем-то из постояльцев. Самая обычная: руки-ноги из тряпочек, набитых чем-то мягким, как и тело куклы. Нитяные волосы желтого цвета, синие глаза пуговки, растянутый в нарисованной улыбке рот.
«Интересно, чем поможет девочке эта кукла? – съехидничал мой мозг, когда я схватила куклу. – Это же не живой человек! Кукла не сможет утешить Рону и переубедить…»
– Вот бы ты ожила! – с какой-то непонятной злостью, вернее, отчаянием я перехватила куклу удобнее.
Я сжала ее в руках. Но сама вскрикнула! От моих пальцев пошел какой-то свет. Голубоватый, как из глаз Роны ночью! И кукла задергалась в моих цепких пальцах, как живая.
– Пусти! – тонким голоском пропищала кукла. – Я жаловаться буду!
– Кому?
Я решила, что сбрендила окончательно. Раз говорю с куклой. Раз решила, что обладаю какой-то особенной магией. И отныне умею оживлять неодушевленные предметы. Например, вредных тряпичных кукол!
– Твоей нынешней хозяйки здесь нет. Она забыла тебя на подоконнике, – пробормотала я.
Краем глаза я зацепила Рону. Девочка услышала незнакомый кукольный голос и медленно подняла голову. Зачарованно посмотрела на меня. И на тряпичный шедевр всех времен и народов в моих руках. Я воспрянула духом. Уже хорошо! Значит, Рона больше не винится и не страдает. Нужно продолжать ее отвлекать дальше.
– У меня больше нет хозяйки? – кукла вдруг всхлипнула, так натурально и по-человечески, что меня даже саму передернуло.
У Роны с губ сорвалось восторженное: «А-ах».