Его сощуренный взгляд был мне ответом. И хорошо, что мыслеблок слоит. В общем, томить не стала, взялась за кости, бросила. Выпало 4 и 3. Льес злорадно кивнул, мол, оспаривать не будет. Ну и ладно.
Казалось бы, кто-то вначале ходит открытыми фишками, а потом рискует закрытой фигурой. Но нет. Я действую иначе. Взялась рукой за фигуру на «Л10», перевернула и достала Богача («3» — длина хода, «3» — достоинство) и походила ей на «Л7». Замечательно. А теперь могу смело двигать Лорда с «Е6» на «Е3». Встав рядом с закрытой фигурой Льеса я с замиранием сердца смотрела, как он открывает фишку на «Е2». Офицер! Достоинство Лорда — 4, у Офицера 2. Естественно, я выиграла этот бой!
Офицер исчез с игрового пергамента, а я радостно поставила свою фигуру на «Е2». Вот только одного я не учла. И потому, когда заметила руку вампира потянувшуюся к клетке «Е1». Чуть по голове себя не стукнула. Точно же! Перешагнув на клетку побежденной фигуры, я вновь попала в клинч, только в этот раз уже с Советником («4» — длина хода, «4» — достоинство).
Магический пергамент сравнил достоинства соперников и убрал сразу обе фишки с поля, как равные. Ну хоть так. Уф. Посмотрела на вампира, и перехватила злобный взгляд, а следом и раздраженное:
— Ты все?
— А, да. Ходи.
И Льес бросил кости. Выпало у него 3 и 2. Естественно, я кивнула. Вот только на ход его Советника все-равно хватит и еще и на зануду останется. Льес так и поступил, шагнул с «Е6» на «Е10». А там оказался. Ой, мамочки! Повелитель («5» — длина хода, «5» — достоинство)! На радостях я чуть на месте не подпрыгнула. А победный оскал вампира сменился мрачной гримасой отвращения. Следом он походил занудой с «Л3» на «Л4». И я потянулась за костями. Загадывать заранее не стала.
Выпало шесть и пять. Льес психанул и выкрикнул:
Оспариваю шестерку!
От досады чуть губу не закусила, но все-таки потянулась к запасной кости, бросила её, а там выпала пятерка. Ну все, справедливость существует! Победно шагнула Повелителем вначале на «Е5», а затем перепрыгнула за край поля. Фигуры, прежде чем исчезнуть по окончанию партии, слегка вспыхнули и приподнялись в воздух.
— И все-таки Сото — гений, придумал такую занимательную игру! — не удержалась я от комментария. А вампир тут же с досадой решил прицепиться ко мне недовольным:
— Так ты уже играла раньше? Ну все... значит, больше поддаваться не буду!
Я же решила для себя, что один раз ему можно и проиграть, чтобы попросту сохранить себе жизнь. Льес между тем, как и оговорено, полез к своему пиджаку и снял его.
Голая вампиресса, восседающая сбоку от моего соперника, довольно улыбнулась и лишь сильнее прижалась к его руке.
Вот только в следующие две партии мне даже поддаваться не пришлось, я продула подчистую в три хода оба раза, потому снимала вторую туфлю с ужасом от осознания, что придется, как и эта наглая напротив, сидеть и выставлять свои прелести напоказ. Надежды на то, что Инга вдруг утолит свои голод и явится к нам, чтобы прервать игру, было крайне мало. Осталось только собраться и дать отпор!
Усиленно сверля взглядом игровое полотно, я даже не сразу заметила, что изменилось. За моей спиной, как оказалось, теперь выстроилось еще две голые вампирессы и управляющий, тот который в золотом костюме. Музыкант с инструментом и вовсе присел на край моего ложа и также, как я, хмурился. Один довольный Льес скалился, оглядывая наше сборище.
И вновь меня спасла чистая удача. Раскрывшаяся фишка с Повелителем и длинна хода, позволили пересечь поле раньше чем наступил очередной разгромный проигрыш.
— Феноменально! — прокомментировал Луфьер, чем заслужил грозный взгляд яркого представителя Сазеральдов. Потому исправился тот же миг, кисло проронив: — Фу, как некрасиво, просто уродство!
— Достаточно, — выдал Льес, прекращая, на мое счастье, этот поток неординарной лести.
Мгновенно переняв перемену настроения хозяина положения, управляющий решил нас покинуть, оправдываясь уже в проходе: — А что я-то? Ваша сестра добавки попросила. Эй, красавицы, вперед-вперед! Что встали?.. И ты. со своей драгоценной Сисилло тоже.
От услышанного у меня, наверное, даже лицо вытянулось, потому как мой соперник не преминул ехидно бросить:
— Что? Неужели завидуешь?
Возмущенно воззрившись на него, я даже губу прикусила, но благоразумно промолчала. Правда, во рту следующий миг почувствовался соленый вкус крови. А Льес в мгновение ока перевернул стол и кинулся ко мне. Высунув язык, он слизал предательскую влагу из надкусанной зубами ранки.
— Жаль, мало, — проворчал он. После чего отпустил ошалевшую меня падать на ложе.