Вспомнила кавардак, вечно царящий в моем плательном шкафу, и усмехнулась — ну, мне позволительно. Как бы там ни было, я натура местами творческая, а значит безалаберная и ветренная.
Присела на кровать, провела ладонью по гладкой ткани покрывала, и сама не знаю зачем, прилегла. Здесь тоже пахло Платоном, тот же острый, холодный аромат, с хорошо заметной горькой ноткой.
Достала телефон из кармана халата и открыла Машин контакт. Помедлив, торопливо напечатала: «Встретимся завтра вечером? Поужинаем, или выпьем кофе. Поговорим». И, пока не передумала, торопливо нажала «отправить».
Через минуту телефон пиликнул ответным сообщением:
— «Думаю, нам давно надо пообщаться. Завтра в семь в «Палаццо Дом».
Я улыбнулась — ну вот и отлично, завтра я задам подруге все интересующие меня вопросы. Хватит уже мне зарываться головой в песок, как страусу.
Отложила телефон в сторонку, повернулась на бок и подтянула колени к животу. Полежу так немножко — и пойду поем, наконец-то.
Через минуту я уже спала, убаюканная безопасным уютом этой спальни. Снился мне темноволосый мужчина с карими глазами. Он наклонился ко мне и прошептал:
— Павла, моя девочка. — и поцеловал. Осторожно, очень нежно. Так что мое сердце начало сладко плавиться.
А потом я поняла, что уже не сплю, и по моей щеке теплыми прикосновениями проходятся настойчивые мужские губы…
Глава 32
Мужские губы еще раз прошлись скользящими движениями по моему лицу. По щеке от виска к подбородку, и обратно.
Ноздрей коснулся густой, сладковатый аромат парфюма, и я мгновенно проснулась.
— Вы что здесь делаете? И кто вам дал право прикасаться ко мне? — выпалила я в яркие синие глаза на модельно-красивом лице, склонившемся надо мной. Глаза эти внимательно меня разглядывали и их выражение мне совсем не понравилось.
— У-у-у, малышка чем-то недовольна? — красавец Дима, которого я видела вместе с Грегом в коридоре офиса, даже не подумал отодвинуться. Так и нависал надо мной, облокачиваясь одной рукой на постель рядом со мной. Наклонился еще ниже и попытался погладить меня по щеке.
Я дернулась в сторону и оттолкнула тянущуюся ко мне ладонь:
— Вам кто дал право меня трогать, еще раз спрашиваю? И как вы тут очутились?
Красавец, наконец, принял вертикальное положение и склонив голову набок, принялся меня разглядывать. Противным таким взглядом, словно торговец лошадку на базаре оценивал.
— Это квартира моего брата, красотка. И у меня есть ключи от нее. А вот ты что тут делаешь? Не припомню, чтобы Плат когда-то баб сюда приводил… Чем ты так отличилась, а? Умеешь что-то такое, чего не делали другие его девки? Покажешь? — и он опять начал наклоняться ко мне, странно поблескивая глазами.
Я попыталась отодвинуться, но он неожиданно поймал меня за руку и с силой дернул к себе:
— Куда поползла? Не спеши, я еще не отпускал тебя. Хочу поближе на тебя посмотреть. А может и попробовать — ведь должно быть в тебе что-то вкусное, а киска?
Одной рукой мужчина обхватил меня поперек туловища, а второй больно схватил за волосы. Потянул, заставляя меня запрокинуть голову, и дохнул мне в лицо:
— Ты ведь жена Грега? Он мне сказал, что вы женаты… И что ты тогда делаешь в постели моего брата? Ты же его секретутка, вроде. На два фронта работаешь, сучка?
— Пошел к черту вместе со своим Грегом! — я рванулась прочь, оставив чуть не половину волос в его кулаке. Заорала от боли, огнем охватившей голову. Размахнулась и, толком ничего не видя из-за хлынувших слез, ткнула кулаком ему в лицо.
— Ах ты-ж тварь! — вскричал красавец. Разжал руки и схватился за левый глаз.
— Получи, фашист, гранату, — проорала я, и путаясь в полах халата, торопливо отползла в сторону. Скатилась с кровати и кинулась вон из комнаты, каждую секунду ожидая, что урод догонит и опять меня схватит.
Вылетела в коридор и с разгона врезалась в крупную мужскую фигуру, неожиданно выросшую у меня на пути. Снова заорала, и рванулась было прочь, но тут же оказалась в крепких объятиях.
— Павла, что такое? — встревоженно прозвучал знакомый голос над головой, и я вмиг обмякла, почти повиснув в мужских руках. Всхлипнула, и изо всех сил вцепилась в Платона, тычась заплаканным лицом ему в грудь.
— Ну-ну, что такое? — Платон прижал меня к себе и принялся гладить по спине.
— А ну стой, гадина! — раздался вопль козла Димы, вслед за мной вылетевшего в коридор. Увидев брата, он визгливо заорал: — Плат, твоя девка мне глаз подбила! У меня синяк может быть!