Вот то, что мне еще с мамой предстоит объясняться, действительно проблема. Как только она узнает, что я вернулась в Москву, мигом устроит мне разнос. Потом, скорее всего, начнет вытрясать из меня подробности развода. Хотя, может и не начнет. Ограничится констатацией моей тупости и неумения правильно жить
Но если да, то мне придется врать и изворачиваться. Потому что я совсем не хочу удовлетворять ее интерес к тому, что послужило причиной моего расставания с мужем.
Надеюсь, своей матушке Грег сам расскажет о нашем расставании, потому что разговоров с бывшей свекровью я точно не вынесу. Лариса Дмитриевна — это примерно как три моих мамы вместе взятых, только еще хуже.
Сквозь натужные завывания прадедушки современных пылесосов пробился звонок моего мобильного. Уверенная, что это Маша, я схватила трубку, и, не глянув на номер, ответила:
— Да, Машунь.
— Не угадала, киса, — раздался глубокий бархатный голос, который я надеялась больше никогда в жизни не слышать.
Я застыла, чувствуя, как от ненависти к его обладателю зачастил пульс и вспотели ладони. С трудом выталкивая из себя слова, зло процедила:
— Чем обязана, бывший муж? Ты нашел еще какие-то деньги, которые считаешь своими и хочешь у меня отобрать?
— О, малышка, — в трубке раздался довольный смешок. — Если бы в нашей супружеской спальне ты была такой строгой и агрессивной девочкой, как сейчас, я, наверное, не стал бы смотреть на других женщин. Я ведь тебе сто раз говорил, что люблю пожестче…
— Ты сам то себе веришь, Гриша? Ой, прости, забыла, что ты у нас теперь Грег Ковентри, почти потомственный британский аристократ. Гриша Ковяшкин — это не про тебя, конечно же. — меня чуть отпустило и начало возвращаться самообладание, а с ним и привычное ехидство.
— Не перебарщивай, киса. — голос бывшего заледенел. Он очень не любил, когда что-то напоминало о его прошлой жизни под неблагозвучной фамилией. — Не то я еще и на изъятие твоей российской собственности подам иск. Даже если не выиграю, нервы тебе потреплю знатно.
— Слушай, когда ты стал таким дерьмом, а? Я же вроде за нормального мужика замуж выходила… — я тяжело опустилась на диван, чувствуя внезапно накатившую усталость и противную пустоту в груди.
А ведь была уверена, что ему больше не вывести меня на эмоции. Да я все месяцы, что длился наш развод ни разу не всплакнула. Так с чего сейчас слезы подкатили к глазам…?
— Ки-иса, — донеслось до меня вкрадчивое. — так и быть, прощу тебе эту грубость. Я же понимаю, что ты сейчас вся в эмоциях. Вижу, как тебе обидно оказаться брошенной и никому не нужной женщиной средних лет. Сама понимаешь, вряд ли теперь на тебя позарится нормальный мужик, моя маленькая серая мышка. И хотя ты сама виновата в нашем расставании, но я тебе искренне сочувствую и хочу позаботиться. Ты же не чужая мне, моя девочка.
— Поэтому я хочу дать тебе денежек. У тебя ведь сейчас очень-очень плохо с денежками, да, кисуля? А ты взамен окажешь мне ма-аленькую услугу. — добавил он сладости в голос. — Завтра я прилетаю в Москву. Встретимся, и расскажу, что мне от тебя нужно.
— Да пошел ты, Ковяшкин. Забудь навсегда о моем существовании. И да, можешь подавиться моими деньгами. — процедила я, чувствуя, что меня опять начинает трясти.
Сбросила звонок и решительно отправила его номер в черный список. Посидела, приходя в себя. Затем сморгнула так и не пролившиеся слезы, и села к компьютеру составлять резюме и искать работу, — денег у меня, и впрямь, совсем не оставалось, Потому что бывший муженек, при разводе очень ловко присвоил почти все мои сбережения, и вернуть их через суд мне не удалось…
Так что, если в ближайшее время не найду работу, то совсем скоро я начну питаться свежим воздухом и водой из-под крана. Закусывая эту вкуснотищу полезными солнечными лучиками…
Глава 6
Упрямо вздернув подбородок, я стояла перед стеклянными дверями элегантного офисного здания, и объяснялась с охранником.
— Посмотрите еще раз. Стоянова Павла Сергеевна, — требовала я у шкафообразного парня, никак не желающего пускать меня внутрь. До начала собеседования оставалось минут десять, не больше. А этот тупица не давал пройти внутрь, заявляя, что меня нет в каких-то там списках.
Это было уже восьмое собеседование за последнюю неделю. Семь предыдущих закончились полным фиаско, и тем, что я с каждым днем все сильнее впадала в уныние.
Деньги заканчивались, а предложения работодателей все никак не желали совпасть с моими представлениями о достойной работе.