— Могу я поговорить с ней? — глухой, полностью разбитый голос мужа будит во мне зверя.
— ТЫ! — кричу, — ЭТО ТВОЯ ВИНА!
Стараюсь подняться, чтобы увидеть. Взглянуть в глаза ублюдку, убившему нашего малыша.
— Максим, в чём дело? — моя мать теряется.
— Она не в себе, — сдавленно шепчет он, — как и я говорил, Лиля в последние недели вела себя странно.
Что?
— Ты долбаный ублюдок! — сил всё меньше, но гнев рвёт грудь на части, — ты… и она… предатели! ВЫ УБИЛИ НАШЕГО РЕБЕНКА!
— Лилия, успокойся. Тебе помогут, — взволнованно бормочет мать, потом обращается к врачу, — да сделайте вы что-нибудь!
— НЕТ! Что вы… НЕТ! Не трогайте меня! СКАЖИ ИМ! — от боли мне тяжело дышать, — СКАЖИ, ЧТО СДЕЛАЛ!
Муж отводит взгляд. Он касается локтя моей матери и сжимает его. Да что же это?! Что творится?
«Добрый» доктор достает шприц.
— Мне жаль, но вам нужна помощь, — говорит виновато и делает укол.
Всё тело обмякает. Боль уходит, её заменяет пустота. Все это случилось с кем-то, но не со мной. Я лишь смотрю на это издалека. Парю где-то высоко. И когда в следующий раз открываю глаза, в кресле рядом сидит мой муж.
В его глазах нет ничего. Он смотрит на меня пустым жестоким взглядом.
— Дерьмо, — выплёвываю, — убирайся из моей палаты.
— Увы, Лиля, ты переступила черту, — он встает, выпрямляется, нависая надо мной.
— Я? — усмехаюсь, — ты трахал мою помощницу за моей спиной. Лгал мне. Предал. А виновата я?
— Это уже неважно, — говорит Максим, — все думают, что ты не в себе.
Кусаю губы, пытаясь сдержать слёзы. До меня всё еще не дошел весь ужас ситуации.
— Твои повреждения не смертельны. Так что встанешь на ноги в течение месяца.
— Я подаю на развод, — говорю уверенно.
— Нет, милая, — муж подходит, я дёргаюсь, но не получается избежать гадкого касания, — ты пыталась покончить с собой. Убила нашего малыша.
— ЧТО? ЭТО НЕПРАВДА! — у меня снова начинается истерика.
— Заказанная мной экспертиза решит, что ты невменяема. Твоя мать отказалась от опекунства, поэтому на него подам я. Заберу у тебя всё, милая.
— Ты не посмеешь… — шепчу, — я ненавижу тебя! Ты спал с моей помощницей! Это ваша вина!
— Это неважно, — он улыбается, — я превращу твою жизнь в ад, Лилия. Потому что Маша ждёт ребенка от меня. И она будет жить с нами.
Каждое слово, будто глухой мощный удар в грудь. Слова некогда любимого мужчины вгоняют стальные шипы в моё сердце. Становится трудно дышать. Я не пыталась убить себя. Меня сбила машина.
— А может это ты… — мне уже плевать на всё, — заплатил кому-то и меня сбили? И от меня избавился, и твоя шлюха родит тебе отпрыска. Умный ход, любимый.
Макс резко меняется в лице. Подходит к постели, быстро оглядывается и хватает меня за волосы. Сильно стягивает. Но я не издаю ни звука. Ведь ненавижу этого мужчину всей душой.
— Не сваливай всё на меня. Ты безумная ревнивая баба, — рычит он, — решила таким образом мне отомстить? Убив ребенка, которого я ждал так долго?
— Я ТОЖЕ ЕГО ЖДАЛА! — кричу, пытаясь сдержать слезы.
Но не получается. Начинаю плакать. Муж сильнее сжимает кулак. Становится больно. Очень больно. Из-за травм не могу вырваться. От безысходности и отчаяния плюю ему в лицо.
— Ты, сука, ответишь за свой поступок, — он смахивает слюну с переносицы, — будешь сидеть в своей комнате на цепи. Гулять, жрать и срать, когда я разрешу. Ты сполна ответишь за то, что сделала!
— Что здесь происходит? — со стороны двери раздается низкий мужской голос.
Макс тут же отпускает меня. Заваливаюсь на постель, морщась от боли. В палату входит мужчина. Высокий, с волевым подбородком и красивыми зелеными глазами. Одетый в мужской костюм по фигуре. Он кажется мне смутно знакомым.
— Егор… — выплевывает Макс, — ты что тут делаешь?
— Мама позвонила, — сдержанно говорит тот.
Егор… Егор! Точно! Он же…
— Я думал, мы для тебя больше не семья, — цедит мой муж.
— Горе сплачивает. Что ты делал со своей женой только что, брат?
Брат! Точно! Макс всегда называл его паршивой овцой. Егор Фадеев ушёл из семьи, разорвав все связи с матерью, отцом и братом. Они ненавидели его и на каждом семейном ужине критиковали желание старшего Фадеева уехать и начать своё дело. Называли эгоистом, предателем.
— Моя жена не в себе. Я пытался её успокоить, — уверенно заявляет Макс, — пока ждём врача с лекарством. В таком состоянии она может себе навредить.
— Ложь… — цежу, отворачиваясь.