Тот оглянулся на неё, но всё равно продолжил.
— Ага, а осложнения потом мне разгребать. Нет уж, они скоро станут родителями, пусть учатся брать на себя ответственность.
Ксюша ничего не ответила, лишь подняла два больших пальца вверх, показывая нам своё одобрение. Медик помог мне подняться, а затем подал руку Антону.
— А знаешь, что, раз ты такой заботливый, то будешь крёстным у наших детей, — вдруг сказал мой будущий муж. — Полина, ты как?
— Я только за!
— Кажется, это будет та ещё сумасшедшая семейка, — сказала Радаева, кладя руку Медику на плечо.
Он замер, а потом впервые на моих глазах открыто улыбнулся.
— Для меня это большая честь, спасибо.
Я была счастлива. Всё то, что казалось мне навсегда потерянным, теперь стало моим счастливым будущим. Мы ехали домой, а я прижималась к самому лучшему мужчине на всём белом свете.
— Спасибо, что ты появился в моей жизни!
— Шутишь? Это ты моя сбывшаяся мечта. Увидев тебя тогда в сквере, я и подумать не мог, что благодаря тебе в моей жизни всё наконец-то изменится. Более того, я в самых смелых мечтах не мог себе позволить стать отцом троих детей сразу. И это всё ты, понимаешь?
Я молчала, уютно устроившись на его плече. Кажется, меня сморил сон, потому что Антону пришлось меня будить.
— Мне ужасно не хотелось тебя будить. И я бы с удовольствием отнёс тебя в нашу спальню на руках…
— Ты что, — перебила я его. — Тебе нельзя нагружать руку, иначе швы могут разойтись.
Мы зашли домой, где нас встречала Антонина Николаевна. Когда Антон рассказал ей, что сделал мне предложение, она расплакалась. А когда узнала, что мы ждём тройню, и вовсе едва не потеряла сознание.
И лучше бы Терминатор ей ничего не рассказывал, поскольку с этого дня меня кормили просто на убой. На время моей беременности к нам переехала и моя мама. Для меня это стало настоящим испытанием. Они вдвоём буквально не давали мне лишний раз подниматься с кровати.
Естественно, на работу меня тоже больше никто не пускал, вместо этого я буквально ежедневно ездила в клинику Медика. Он сразу предупредил, что весь срок выносить не получиться и мне следует быть готовой к более раннему родоразрешению путём операции кесарева сечения.
Я была согласна на всё, лишь бы мои дети родились здоровыми. Но Дмитрий в первую очередь переживал за моё здоровье.
— Ты должна понимать, что твоё самочувствие напрямую влияет на здоровье твоих детей. Поэтому больше отдыхай, не переживай, кушай побольше фруктов…
— Да я и так практически никуда из дома не выхожу, только сюда, и то под контролем мамы, — пожаловалась я ему.
— А вот это правильно, — не внял он моим речам. — Терминатор приедет за тобой?
— Нет, сегодня очередное заседание суда. Адвокаты Матвея подали апелляцию, пытаясь оспорить его срок заключения. А вдруг…
— Полина, никаких лишних волнений, — не дал он мне договорить. — Доверь это дело профессионалам.
В этот момент распахнулась дверь, и к нам зашёл Антон. Кивнув доктору, он подошёл и нежно погладил мой уже довольно большой живот.
— Я скучал по вам, — наконец, и мне достался его поцелуй.
— Ну что там, что решил суд? — в нетерпении спросила я.
— Полина… — покачал головой Дима и обратился к другу. — Успокой уже её. Ей нельзя нервничать.
— Суд отклонил его апелляцию. Сидеть ему теперь долго.
Я выдохнула с облегчением. Знание, что человек, который может причинить вред моей семье, наказан по всей строгости закона и ещё не скоро выйдет на свободу, легло бальзамом на мою душу.
— А знаете-ка что, наверное, оставлю я Полину здесь, — вдруг сказал Медики, рассматривая результаты моего КТГ.
— Что-то не так? — резко спросил Антон.
— Нет, но близится срок операции, и я бы хотел, чтобы она круглосуточно была под медицинским наблюдением.
— Я хорошо себя чувствую, правда.
— Полина, если Дима сказал, что здесь лучше, значит, так нужно, — строго сказал мне будущий отец.
Ясно. Сговорились. Хотя, с другой стороны, мне становилось уже довольно тяжело ходить, и каждая такая поездка в клинику порядком изматывала. Поэтому я не стала долго с ними спорить.
В один из дней на тридцать третьей неделе моей беременности ко мне, в очередной раз, зашел Дмитрий.
— Ну что, ты готова?
— Очень волнуюсь.
— Где Антон?
— Должен скоро подъехать.
— Отлично, как раз успеем подготовиться.
Он проводила меня до операционной, где передал в надёжные руки медицинских сестёр. Антона всё не было, и я порядком начала переживать. Мне сделали спинальную анестезию и уложили на операционный стол. Лишь когда хирург уже приготовился начать операцию, в зал в специальной одежде зашёл Терминатор.
Пятьдесят восьмая глава
Я протянула ему руку, и он подошёл ко мне, переплетая наши пальцы между собой. Моя рука немного подрагивала от волнения, но Антон свободной рукой гладил её, поддерживая меня. Спустя какое-то время раздался первый детский крик.
Меня затопили эмоции: безграничное счастье, радость, любовь, облегчение. Всё это смешалось в такой коктейль, что, если бы не присутствие любимого, я бы разрыдалась прямо на операционном столе. Но он был так счастлив, что могла только улыбаться ему в ответ.
— Двенадцать ноль пять, мальчик, — сказал врач.
Следующие несколько секунд показались вечностью, пока, наконец, не раздался и второй крик.
— Двенадцать ноль шесть, мальчик, — вновь услышала я голос врача.
А потом началась какая-то суматоха. Хоть мне ничего не было видно, но по напрягшейся руке Антона я понимала, что что-то идёт не так. Прошло уже достаточно времени, но третьего крика так и не было слышно. Столы с моими мальчиками были возле моей головы. Я, не отрываясь, смотрела на них, и это единственное, что помогало мне не скатиться в панику.
Любимый всё это время не отпускал моей руки, но сам напряжённо наблюдал за действием медиков. Наконец, я услышала слабый детский крик.
— Наша девочка, — прошептал, наклонившись ко мне, Терминатор. — Я люблю тебя, Полина.
Я, наконец, смогла выдохнуть с облегчением. Вот только увидеть мне её не дали, сразу увезли в реанимацию.
— Девочка наглоталась околоплодных вод, но наш неонатолог оказал ей своевременную помощь. Если в течение суток не будет никаких негативных последствий, её переведут к вам в палату, — сказала подошедшая ко мне медсестра. — Не переживайте, с ней всё будет хорошо.
Я смотрела на своих мальчишек, и мне они казались такими большими, хотя я, почему-то, представляла их совсем крохами. Но я не могла отвести от них взгляд, пока врачи делали оставшиеся манипуляции.
На следующий день я была готова прямо с самого утра идти к моим деткам, но мне запретили вставать из-за низкого уровня гемоглобина.
— Полина, поверь мне, дети в полном порядке, Антона еле выгнали из реанимации, а твоя мама не отходит от ваших мальчишек, — сказал мне Дмитрий, пришедший проверить моё самочувствие.
— Ну пожалуйста, я очень хочу их увидеть, — посмотрела на него глазами, полными мольбы. — Я в порядке, правда.
Он долго смотрел на меня, а потом нехотя, но всё же пошёл мне навстречу. Меня повезли к ним на коляске. Я не могла дождаться, когда уже откроются двери и я их снова увижу. Моё сердце застучало в несколько раз быстрее, когда я увидела, как Антон держал одного из них на своих руках.
Увидев меня, он улыбнулся и подошёл ко мне, давая мне в руки нашего мальчика.
— Это Максим, — уверенно сказал он. — А Михаил ещё спит.
— Ты выбрал им имена? — удивлённо спрашиваю у него.
И хотя мы ещё до рождения обсуждали несколько вариантов, так и не пришли к единому мнению.
— Мальчикам, да. А для девочки выберешь ты, — нежно глядя на нас, сказал он.
Я с трепетом держала своего сына на руках и думала, как же назвать нашу чудесную дочку.
— Валерия, — сорвалось с моих губ, а потом я повторила это громче. — Валерия.