Тиора не позволяет Веспуле продолжать со счастливым видом рассказывать обо всех ужасах, что её ждут. Она начинает скулить, по её щекам текут слёзы.
— Я просто хотела, чтобы ты обратил на меня внимание! — шепчет она, вскидывая взгляд на Райдена.
— Поверь, — отвечает он тоном, от которого даже мне становится холодно, — всё моё внимание будет обращено лишь на тебя, пока я буду доставлять тебя в Вайшну.
Охрана Академии забирает Тиору. Надеюсь, в следующий раз я увижу эту горе-отравительницу разве что в суде. Мы остаёмся вчетвером, и Руби, подбоченившись, лукаво смотрит на Райдена.
— И что же, наш ректор прятался в кабинете и грел уши, вместо того чтобы принять участие в допросе?
— У меня было чувство, что Вилле хочет сделать это сама, — невозмутимо отвечает он. — В конце концов, я бы вмешался, если что-то пошло не так.
Его слова немного снимают моё недовольство тем, что он не спросил меня насчёт Веспулы и отъезда. Райден смотрит на часы и качает головой.
— С вашего позволения, леди, мне нужно передать дела заместителю на время отсутствия.
— Лично доставишь Тиору, — хмыкает Руби. — Какая честь для неё.
— Хочу убедиться, что она не сбежит, — отвечает он мрачно.
— Разве доставить пленницу в столицу это так уж долго?
— Я буду вынужден задержаться и потом, так что в Академии меня не будет некоторое время.
Руби кивает, и повисает неловкая пауза. Я выразительно смотрю на Райдена, и подруга наигранно тянет:
— Что ж, проверю, как наши чемоданы и готовы ли извозчики. Веспула, не поможешь?
— А тебе нужна помощь? — рассеянно спрашивает колдунья, методично исследуя ящики стола Тиоры.
Руби выразительно кашляет.
— Ооо, — Веспула поднимает голову от книжки с засушенным гербарием и хлопает себя по лбу. — Так тебе нужны леденцы от кашля! Что же ты сразу не сказала. Пойдём!
Подхватив друг друга под локти, они удаляются и даже закрывают за собой дверь. От их заговорщицкого вида меня так и тянет улыбнуться. Я провожаю их взглядом и качаю головой.
— Представляю, какое веселье ждёт меня дома, — говорю я, поворачиваясь к Райдену. Его улыбку не назвать весёлой.
— Ты называешь это место домом? — спрашивает он. — Рвёшься вернуться туда.
— Это ради сына.
— Одно твоё слово — и мы выкрадем его.
— Хочешь напугать его до смерти? — я приподнимаю брови. — Эйван и Аделаида его семья. Я хочу подготовить его к мысли, что мы уедем, хочу сделать всё спокойно и взвешенно, а не похищать ребёнка под покровом ночи. Ему и так тяжело будет оставить отца и бабушку, любимую комнату, дом детства.
— Прости, — Райден на миг прикрывает глаза. — Мне просто не нравится даже сама мысль, что ты…
— Рай.
Я подхожу ближе, касаюсь его щеки. Мой взгляд исследует мужественные черты лица, аквамариновый лучистый взгляд. Я хочу запомнить каждую мелочь. Не знаю, что будет дальше, потому боюсь снова забыть его глаза.
— Ты уедешь в Вайшну, — говорю я, — когда мы увидимся вновь?
— В Вайшну я лишь доставлю Тиору, потом планы другие, — отвечает он расплывчато. — Кто знает, быть может, встретимся мы скорее, чем ты думаешь? Потому что оставлять тебя надолго я больше не намерен.
Если честно, я почти задыхаюсь от мысли, что надо вернуться домой. Идея выкрасть Ингвара не кажется больше такой уж дикой. Но пока не доказано, что Аделаида продолжала подсыпать мне огненный порошок или что-то подобное, а значит, нет причин срываться и действовать напролом. В конце концов, мы ещё не утратили шанс сделать всё по закону и не превращать семейный скандал во что-то большее.
Хотя упоминание императорских шпионов и участие повстанцев в этой истории меня не на шутку напрягают. Хочется спрятаться в объятиях Райдена, почувствовать надёжную защиту вокруг себя, а не закапываться в решение проблем.
И всё же я должна хотя бы попытаться решить всё сама. Я ледяной дракон, а не хрупкая мимоза.
— Что ж, надеюсь, что до скорой встречи, — прощально улыбаюсь и делаю быстрый, скорее, шутливый реверанс. — Удачно тебе добраться.
Смотрю на него с теплом, прежде чем покинуть кабинет, но не успеваю и шагнуть к двери, как мою руку ловят длинные мужские пальцы.
— По-твоему это прощание? — спрашивает Райден не то с возмущением, не то с осуждением.
Теряюсь от его слов. Я позабыла этикет? Или в Вайшне поменялись порядки, а я и не знала?