Он презрительно кривится, будто описывает что-то отвратительное.
Я удивляюсь. Эйван никогда не говорил этого. Тру щёки, глядя на внезапно раздражённого мужа. Задерживаюсь у выхода из комнаты, неуверенно оборачиваюсь на Эйвана. Хочется сказать ему что-то. Объясниться, что я никогда не была холодна внутри, просто ледяные драконы иначе относятся к демонстрации эмоций? Сказать, что я никогда не желала показать ему пренебрежение? Но почему я должна оправдываться перед ним? Если ему казалось, что в наших отношениях что-то не так, он всегда мог просто поговорить со мной.
— Ты никуда не уйдёшь, — говорит он, заметив мой взгляд, и довольно ухмыляется. — Ты полностью в моей власти. Я мог бы превратить твою жизнь в кошмар, завести десять наложниц и пятнадцать бастардов. Но я люблю тебя. Потому прощаю и за вчерашний срыв планов, и за непослушание, и за сегодняшние бредовые разговоры.
— Благодарю, — отвечаю я с не читающимся в голосе сарказмом, быстро делаю реверанс и ухожу, едва не хлопнув дверью.
А я чуть было не начала его жалеть.
В смешанных чувствах иду в комнату Ингвара. Гувернантка уже разбудила сына, с одеванием он вполне успешно справился сам. Она как раз поправляла его одежду.
Видя меня, Ингвар радостно подскакивает и вырывается из рук гувернантки, чтобы обнять меня. Улыбаюсь, когда треплю светлые волосы. Ледяные драконы не привыкли показывать нежность, но вдали от дома я воспитала сына немного иначе, чем принято в Дахрааре, более открытым и общительным.
— Мама, я сам выбрал костюм! Тебе нравится?
— Так нарядно, — моих губ касается улыбка. — Мне кажется, эта одежда была рассчитана на особые случаи.
Пятилетнее чудо крутится перед зеркалом, придирчиво оглядывая одежду.
— Ну ладно, — заключает он. — Бабушка говорит, дракон всегда должен быть красив!
Он вскидывает на меня сияющие глаза, янтарные, как у отца. Сердце пронзает укол беспокойства. В любой момент в Ингваре может проснуться дракон. Если он будет огненным, мне никогда не вырваться отсюда. Но если он вдруг окажется ледяным, быть может, Эйван не захочет себе такого наследника?
— Мамочка, тебе грустно? — спрашивает сын, прижимаясь ко мне.
Такой тёплый… Нет, пусть ему и достались мои платиновые локоны, он не ледяной дракон. И нам нужно освободиться до того, как это станет очевидно всем.
Глава 3. Врачебная тайна
За завтраком я прячу напряжение и кошусь на Аделаиду, хоть и пытаюсь скрыть свои эмоции хотя бы от сына. Впрочем, ему одному здесь есть до меня дело. Но свекровь не сообщает о своей идее мужу, ровно как и не говорит, зачем именно хочет съездить со мной в город.
Пожалуй, впервые в жизни я ей благодарна.
После завтрака я отвожу Ингвара к учителю. Юный дракон должен знать этикет, географию и историю, уметь считать, а также писать, читать и говорить на нескольких языках. Ингвар ещё так мал, но у него уже целый штат учителей, которые нахвалиться не могут талантливым учеником.
Помимо этого, он должен фехтовать или владеть другим оружием и ездить верхом. Я знаю, что другие расы в ужасе от суровости драконьего воспитания, но я сама росла в таких условиях и могу с твёрдостью заявить, что без таких нагрузок энергичный юный дракон способен развалить дом и довести всю прислугу до седины всего за один день. Драконы устроены иначе, так что Ингвару совсем не повредит обилие занятий. Не зря он с такой радостью бросается к аллу Дайсону, учителю истории, и начинает со всей живостью расспрашивать его о битве на реке Колейна, о которой где-то услышал краем уха.
Уголки моих губ чуть приподнимаются в улыбке. Наверное, Ингвар — единственное, что ещё способно заставить меня улыбаться.
Закрываю дверь, оставляя сына с наставником, оборачиваюсь и вздрагиваю. Аделаида стоит прямо за моей спиной, широко улыбаясь. И как только подкралась так незаметно? Похоже, я совсем сдаю. В Дахрааре меня бы на смех подняли за такую невнимательность. Ледяной дракон никогда не подпускает врага со спины!
Конечно, Аделаида — не тот враг, от которого стоит ожидать кинжала в спину. Почтенная аллира никогда не держала в руках оружия. Она делает больно иначе.
— Доктор Дункан ждёт нас к полудню, — говорит она с широкой улыбкой. — Я уже велела подать экипаж.
Киваю, понимая, что свекровь не спустит с меня глаз. Она и доктору в горло вцепится, лишь бы тот скорее сообщил, как же поместить в меня нового дель Монрока.
— Собирайся, душечка!
— Эйван не интересовался, куда мы собрались? — спрашиваю сухо.
В самом деле, на месте мужа я бы удивилась, что его жена и мать вдруг стали настолько дружны, что решили вместе выехать в город.