— Что заставило вас так расцвести? — спрашивает Салини, умело кружа меня в танце.
— Быть может, любовь моего супруга? — улыбаюсь я, опуская ресницы.
— О, ваш юмор потрясающ, — хохочет Салини. — Все эти годы его любовь заставляла вас выглядеть лишь тусклее с каждой новой нашей встречей. Но сегодня я вижу истинную дочь Дахраара. Постыдно, что кузен не ценил красоту своей супруги все эти годы. И теперь довёл дело до развода.
Моё лицо непроницаемо. Я прекрасно понимаю, что хитрый змей ищет подкрепление для сплетни. Салини достаточно откровенен, чтобы спрашивать такое в лоб — он жаждет увидеть мою реакцию. Но не получает её.
— Развода? — спрашиваю я насмешливо. — И какова же его причина?
— Ну как же? Говорят, Эйван и некая платиновая блондинка роскошного вида, похожая на вас, посещали городской дом дель Монроков и провели там несколько часов.
— Простите, мой дорогой герцог, почему же это должно привести нас к разводу? Да, мы с Эйваном любим пошуметь, потому встречаемся иногда в доме, где над нами не бдит ваша тётушка, моя любимая свекровь.
— Хотите сказать, это были вы? Инкогнито проникали в собственный дом? — скептично тянет герцог.
— Неужели я так не подхожу на роль роскошной блондинки? — насмешливо спрашиваю я.
Конечно, он дракон, и чары цветка не могут соблазнить его на ровном месте, но их хватает, чтобы я казалась ему исключительно очаровательной. Он широко улыбается.
— Имейте в виду, прекрасная аллира, ваши с Эйваном игры вызвали волну сплетен.
— О, каких же?
— Якобы слуги ден Аделей услышали от ваших слуг, что в доме была ваша сестра.
— Лисанна? — переспрашиваю я иронично.
Мы одновременно поворачиваем головы в её сторону, и я едва сдерживаю смех. Нежно-розовый цветок за ухом создаёт вокруг Лиссы особое сияние, будто к нам на землю ступила богиня. Лисанна кажется настолько непорочной, что в пору назвать её святой. К этому небесному дитяти кажется невозможным испытывать хоть какое-то влечение, кроме разве что отчаянного желания защитить её от грехов этого мира.
Веспула превзошла сама себя. Первой её идеей было просто сделать Лиссу невзрачной, но мы решили, что репутация серой мышки из Дахраара послужит ей ничуть не лучше, чем соблазнительницы мужа родной сестры. И тогда наша колдунья вдруг бросилась к книгам и обнаружила рецепт зелья, которое в древности использовали наложницы, чтобы обмануть проверку на невинность. Веспула усовершенствовала его на ходу и получила вот такой результат.
— О, — изумляется Салини. — Я слышал, что гостья из Дахраара обладает внешностью ангела, но и предположить не мог, что это настолько буквально. Кажется, я понимаю, почему сплетники желали её опорочить.
— Люди ужасно завистливы, — вздыхаю я, останавливаясь вместе с музыкой, но не спешу выпускать герцога из своих когтей. — Надеюсь, мы во всём разобрались.
Говоря это, я приседаю в низком реверансе, пытаясь подсунуть Салини под нос свою макушку. Мне нужно, чтобы герцог был на нашей стороне. Украдкой поднимаю глаза и вижу, что его взгляд стал рассеянным.
Силы околдовать дракона в цветке нет, но вот чуть-чуть сбить с толку — пожалуйста.
— Если бы кто-то помог нам разобраться с глупыми слухами… — вздыхаю я.
Салини окидывает меня взглядом с поволокой.
— Вам, аллира, я буду рад услужить.
Итак, один сплетник на нашей стороне, но этого мало. Впрочем, это только начало. Возвращаюсь к Эйвану, по пути ищу взглядом Руби — она должна обрабатывать подружек Аделаиды, склоняя их рассказывать обществу нашу правду.
Но не успеваю я дойти до мужа, как резные двери зала распахиваются, и мы слышим фанфары, сопровождаемые громогласным:
— Его императорское Величество Лестрейл третий собственной персоной прибыл!
Ну какой же помпезный приём у Салини обойдётся без участия правителя государства?
Все склоняются в поклонах и реверансах. Я тоже опускаю голову, а сама стискиваю зубы. Лестрейл, поганая саламандра. Именно твои игры привели к тому, что мы имеем.
Лестрейл, как всегда, ведёт себя как всеобщий лучший друг, которому чуждо раболепие подданных, но я знаю — на самом деле он упивается лестью и откровенным подхалимажем. Он неспешно обходит зал, то с одной, то с другой стороны слышится его слащавый смех. Я стараюсь не смотреть в его сторону, чтобы не давать себе повод для ледяной бури, но всё же краем глаза замечаю, что он подошёл к Аделаиде.
Две змеи вместе. Любящая тётушка с подобострастием целует руку дорогого племянника. Подслушать бы их разговоры, но вряд ли посреди приёма они будут обсуждать что-то, что нас интересует. Впрочем, любой их диалог кажется мне подозрительным.