Для Лестрейла — поездкой домой в гневе и истерике, страхом, что скоро совет Альянса явится по его душу и будет вершить правосудие в стране, которую он считает своей игрушкой. Но я не сомневаюсь: Лестрейл снова куда-нибудь влезет. И надеюсь, на этот раз он не сможет уйти почти что безнаказанным просто потому, что он император.
Для студентов Академии — свежими сплетнями о том, какие вещи происходят в стенах любимой альма-матер.
Для Аделаиды — смирением. Вскоре ей изготовят ошейник, который не позволит ей превращаться в дракона. Она станет работать на ту, кого считала своей служанкой ещё пару дней назад. Потому для Веспулы этот день заканчивается перспективой обретения новых знаний. Не знаю, что заставило Весс попросить о таком наказании для Аделаиды. Быть может, это мудрое решение — покажет только время. Но я обязательно вернусь в Академию, чтобы посмотреть, как бывшая свекровь с тяпкой наперевес пытается защитить взрывные тыквы от нападений Бернадетт.
Для Эйвана, я думаю, всё заканчивается свободой. Я не держу на него зла, и лёд на его руке тает. Значит, он скоро вернётся к драконьей силе, что будет весьма полезно на северной границе. Вот только в родное поместье хозяином он уже не вернётся. Ведь главой дель Монроков теперь станет Руби — единственная из семьи, кого не лишили титула.
А для меня всё заканчивается началом. Документы сожжены, не остаётся никаких упоминаний о том, что столько лет я была Вильгельминой дель Монрок. Юридически я никогда не была замужем, но а по факту… Кого нынче беспокоят факты.
Опускаюсь на скамейку рядом с братом, который запускает пальцы в волосы.
— Лестрейл ещё о себе напомнит, — ворчит Винс. Я пожимаю плечами. Винсент поднимает голову, глядя на меня уставшими глазами. — Возвращайся.
— Что? — рассеянно переспрашиваю я, всё ещё мысленно находясь на суде.
— В Дахраар. Мне нужна нидхёгг, соправительница. В истории случалось, когда этот пост занимала не жена, а сестра.
Задумчиво смотрю на брата. Вернуться в высочайшем титуле, служить своей стране, как я всегда собиралась… Собиралась, но никогда не мечтала об этом.
— Знаешь, я тут потеряла десять лет жизни, — усмехаюсь я. — И хочу немного пожить для себя. У меня есть любимый мужчина, прелестный сын и лучшие подруги — отличное подспорье. Мне кажется, это то, что и тебе бы помогло нести бремя ёрмунганда.
— Думаешь, мне нужен любимый мужчина и лучшие подруги? — смеётся Винс.
— Думаю, ты прекрасно понял, что я имею в виду, — улыбаюсь я, касаясь его плеча.
Оставляю его в глубокой задумчивости, а сама в закатных лучах солнца бреду по хрустящей от инея траве. Сегодня Академия не заснёт, обсуждая слухи о том, как три правителя собрались в её стенах, чтобы решить плёвое дело о разводе.
Или великое дело о смешении драконьей крови ради получения личной армии.
Или тёмное дело об отступниках в Ристайле.
В любом случае, сплетен будет много. Но мне нет до них дела.
Райден, забыв о высоком звании ректора, влез в клумбу, чтобы Ингвару было удобнее смотреть на первую появившуюся на небе звезду.
— Красивая звёздочка, — оцениваю я.
— Мама! — возмущается Ингвар. — Это же планета.
— Ах, вот как. А по планетам можно что-то предсказать?
— По этой можно, — кивает Райден. — Она предсказывает нам невероятно счастливые дни.
Пока Ингвар увлечённо пытается углядеть, как же планета сообщила Райдену такие новости, мы прижимаемся друг к другу. Наши губы встречаются, и я думаю, а ведь и правда. Именно это нам и предсказывает небо.
— А я вижу девочку, — вдруг говорит Ингвар, задумчиво уставившись в лужу. — У неё волосы, как у Рая, и глаза, как у тебя, мама.
Мы бестолково заглядываем в лужу. В ней видно закатное небо и уже несколько звёзд на самом горизонте. Задумчиво переглянувшись с Райденом, я пожимаю плечами:
— Что ж, похоже Веспула и правда сделала его слишком водным драконом. Думаешь, сбудется предсказание?
Райден отвечает мне загадочной улыбкой.
— Мы очень постараемся.
Конец