Я никогда не видела Андрея в таком гневе, он старался бить по голове, попадал по рукам, которыми я закрывала голову, злился ещё сильнее и снова замахивался, пока внезапно удары не прекратились. Голова гудела, но я не чувствовала боли, отодвинула немного руку, чтобы посмотреть почему он остановился и увидела широкую спину Димы. Я резко села. Зачем он поднялся? Мы же договорились, что он будет ждать внизу.
Я молча смотрела как Дима методично отводил руку назад и с силой наносил удары кулаком по лицу Андрея. Происходящее напоминало картину нападения коршуна на серого воробья, Андрей выглядел так же беспомощно: он извивался, пытался вырваться, махал руками, но дотянуться до Димы не мог. А Дима тем временем нанёс последний удар и оттолкнул Андрея, тот попятился и упал на диван. Он держался за нос, из которого лилась кровь, кожа на скуле и около глаза набухала и синела мгновенно.
— Ещё хоть раз руку на неё поднимешь и я тебя убью. Ты понял? — тихо сказал Дима, но в его голосе звучало столько стали и угрозы, что Андрей тут же утвердительно затряс головой.
Дима опустился передо мной на колено, бегло осмотрел лицо.
— Скорую надо вызвать, — сдержанно заметил он, но я видела его глаза, в которых читалось неподдельное беспокойство.
— Нет.
— Надо бы показаться, вдруг сотрясение. Да и ментов надо вызвать, чтобы зафиксировали побои.
Я покачала головой.
— Нет, Дима. Не надо ничего. Я просто хочу поскорее отсюда уйти.
Он взял меня за руку и потянул за собой, помогая встать. Схватил сумку с вещами и мы вышли.
Только в машине, глядя в зеркало, я смогла оценить степень злости Андрея — левая скула отекла и приобрела фиолетовый оттенок, белок глаза заплыл кровью.
— Господи, какая я страшная, — слёзы буквально брызнули из глаз.
— Дурочка.
Дима крепко обнял меня и прижал к себе.
— Радуйся, что жива осталась. Ещё немного
— Почему ты решил подняться?
— Тебя долго не было.
Слезы лились от обиды и никак не хотели останавливаться. Постепенно стала возвращаться чувствительность, голова болела, а лицо саднило. Дима продолжал обнимать и поглаживать ладонью по волосам.
— Поехали всё-таки я отвезу тебя в травмпункт.
— Не…надо, — я шмыгнула носом, пытаясь успокоиться. — Я просто хочу домой полежать, сделаю компресс, завтра уже будет лучше. А в больнице опять придётся сидеть куеву тучу времени в очереди.
— Поехали туда где нет очереди. Головушку твою проверить надо, а то вдруг он тебе всё отбил.
— А тебе какая разница? — мне не удалось сдержать обиду в голосе.
Но Дима даже не подал виду, он завёл машину и выехал со двора. Мне хотелось закрыть глаза, уснуть и проснуться, когда закончится весь этот дурдом.
Дима молчал, периодически тряс за плечо, не давая закрывать глаза. А мне наоборот ужасно хотелось спать.
— Саша, не спи, — он снова потряс мою руку, — уже почти приехали.
— Да не сплю я, не сплю, — пробормотала в ответ и широко зевнула.
В клинике меня долго осматривали, что-то записывали в карточку. Пожилая женщина без конца говорила, спрашивала. На все вопросы отвечал Дима, я лишь угукала.
Самое главное мне разрешили спать, сотрясение было, но в лёгкой степени, ни тошноты, ни головокружений, можно сказать легко отделалась. Но про поиск квартиры можно было на сегодня забыть.
— Это просто писец какой-то, — простонала я от злости, когда мы ехали домой.
— Моя ошибка, надо было с тобой подняться.
— Как мне теперь Настю встретить с таким лицом? Как на работу идти?
— Ты ещё и на работу собралась? — Дима удивлённо присвистнул. — Я, конечно, догадывался, что ты упертая, но не думал, что настолько.
— Знаешь Дима, мне вообще-то не смешно.
— Верю. А что за Настя?
— Подруга. Написала, что завтра приезжает. Я хотела сегодня квартиру поискать.
— Ну так что тебе мешает пригласить её ко мне.
— Вас случайно не мать Тереза зовут? На помощь приходишь, помогаешь. Не слишком ли много чести для обычной девчонки из магазина.
— Не понимаю из-за чего ты злишься на меня. Это ведь не я тебе изменил и избил.
Я замолчала, ведь он говорил правду. Наоборот я должна быть ему благодарна за помощь, за то что вступился за меня, но в груди клокотала обида. Я отвернулась.
— Мне кажется, тебе надо просто отдохнуть.
Когда подъехали к дому, оказалось, что я с трудом стою на ногах. Дима подхватил меня на руки, словно пушинку, а я прижалась к его плечу больной стороной. От него как всегда вкусно пахло, я заметила, что у Димы был свой особый аромат — древесно резковатый, но мне он безумно нравился.