— Такой большой вырез, — я представила себе реакцию Димы и даже усмехнулась, такой невесты он точно не будет ожидать.
— Сашенька, смотри какая невесомая юбка. Это же натуральный шелк?
— Да.
— А рукава посмотри какие, — мама Надя похоже уже была влюблена в это платье. — Очень широкие, соединены на манжете. Ты как принцесса!
Я посмотрела в зеркало и удивилась насколько здорово оно на мне сидело.
— Обратите внимание, что элементы кружева полностью расшиты вручную нашими мастерами. Для вышивки мы применили серебряный японский бисер, бусины и натуральный жемчуг, — продолжала расхваливать продавец.
— Всё, берём, — мама Надя кажется и сама была бы непротив пощеголять в этом платье.
— А сколько стоит? — поинтересовалась я.
— Двести семьдесят тысяч.
“Капец! Ну и цены. Да на эти деньги можно свадьбу организовать. Не, не, не. Обойдусь и обычным”.
И я уже собиралась отказаться, но мама Надя уперто сказала упаковывать.
— Пусть это будет мой подарок тебе, — шепнула она мне на ухо. — Ты в нем великолепна, пусть твои дети, знают что ты была красавицей на свадьбе. Деньги приходят и уходят, а память об этом дне останется навсегда.
— Спасибо, — сама не поняла как по щеке скатилась слеза. — Не обращайте внимание, это гормоны. Я стала такая чувствительная.
— Понимаю, моя хорошая. У меня было точно так же.
Мы присели на диванчик в ожидании, когда упакуют платье.
— Расскажите, а какой был Дима маленьким?
— О, сорванец еще тот. Ранний во всём. Рано пополз, в девять месяцев начал ходить, в год заговорил. Все ещё удивлялись, что мальчики от девочек в развитии отстают, а мой Дима всех обгонял. В школе правда редко пятерки получал, но не потому что глупый был, а просто перечил все учителям. Вот где было сложно так это в подростковом возрасте. Как волчонок всех отвергал. Авторитетов у него не было. Творили с друзьями что хотели. И когда он влюбился я словно выдохнула. Он тогда сильно изменился, начал работать, помогать.
— В Юлю?
— Да, в неё самую. Я ей всегда буду благодарна за то, что она можно сказать спасла моего мальчика. Но эта болезнь…То что Дима про неё рассказал, это. это уму непостижимо. А ведь она была совсем другая: добрая, ласковая, застенчивая. Вы с ней очень похожи этим.
На глазах свекрови блеснули слезы.
— Страшно Сашенька вот так жить и внезапно узнать, что ты болен.
— Не переживайте Надежда Григорьевна, такое случается, конечно, но не часто. То что Юля в больнице к лучшему. Врачи ей помогут.
— Так в том то и дело, что Юля не в больнице.
— Как? — все внутренности будто оборвались вниз.
— Дима разве тебе не сказал?
— Нет.
— Она пропала. Ни документов, ни записей. Кто-то вывез её.
“ И как теперь жить с этим?”
Я смотрела на маму Надю, и не могла поверить.
— Это шутка?
— Саша, ну я бы не стала шутить о таком. Давай я отвезу тебя домой, а то ты и так уже устала. Да и Дима скоро приедет с работы. Только Саша…не говори ему, что я рассказала. А то боюсь он будет очень зол.
— Хорошо.
— Малышка, ты где? — раздался голос Димы.
Я сидела уже полчаса на полу перед диваном и пыталась собрать себя в кучу, но мысли разбегались в разные стороны.
— Что ты здесь делаешь?
Дима подошел и присел рядом. Я подняла глаза и сердце вновь затрепетало от одного только взгляда. Его сильный волевой подбородок, такая манящая ямочка под шеей, широкие плечи, которые могли защитить от всего. Ну почему я не могу на него злиться?
— Ты не хочешь ничего мне рассказать? — я не смогла удержаться и притвориться, что ничего не знаю.
— Нет. А что-то должен рассказать?
— Ну я тебя спросить хотела?
— Так. Ясно. Вас с мамой видимо нельзя оставлять одних. Что она тебе сказала?
— Это не она, — я попыталась отвести подозрения.
— Ты думаешь я не знаю свою маму? Где вы были сегодня? О чем разговаривали?
— В салоне. Платье выбирали.
— Выбрали?
— Да. Самое дорогое. Прости, но его оплатила твоя мама и сказала, что это подарок.
— Это её дело. А дальше что?
— Почему ты не сказал, что Юля исчезла?
Брови Димы сразу расправились, лицо подобрело.