В любом случае лучше удостовериться. А то, если муж увидит меня на пороге с воздушными шарами в обнимку, сюрприз будет испорчен.
Не выходя из машины, набираю благоверного и с нетерпением жду его ответа. Дима берет трубку только с третьего вызова:
— Алло.
— Дорогой, привет! Как дела? — жизнерадостно произношу я.
— Привет, малыш. Все нормально… Но прямо сейчас запара жуткая на работе. Давай я чуть позже перезвоню?
— Так ты в офисе? — задаю вопрос, ответ на который в текущих условиях имеет решающее значение.
— Конечно, в офисе. А ты? Все еще в Велиногорске?
— Да, тут работы край непочатый. Вернусь не раньше завтра.
Очень надеюсь, он не догадается, что я лгу и задуманный мной квест окажется для него большой неожиданностью.
— Понятно. Скучаю. Вечером наберу, хорошо?
— Хорошо, — отзываюсь я и кладу трубку.
Что ж, отлично. Значит, Димы дома нет. У меня есть как минимум три часа, чтобы как следует все организовать и оформить. Достаю из багажника небольшой дорожный чемодан и пакет с реквизитами для квеста. Ленты воздушных шаров наматываю на запястье, чтобы не разлетелись, и торопливо семеню в дом.
Находиться в родных стенах всегда приятно, а после нескольких дней отсутствия — особенно. Кладу вещи на пол, вешаю в шкаф свой легкий тренч и вдруг замираю как громом пораженная.
На коврике у порога стоят туфли.
Женские.
Не мои.
Ошарашенно веду взглядом дальше и замечаю по соседству с непонятными туфлями мужские ботинки. Димины. Те самые, что он обычно носит. И если это я могу объяснить тем, что сегодня супруг решил обуть что-то другое, то бежевые лодочки на высокой шпильке вызывают у меня кучу вопросов.
Чувствую, как кровь стремительно отливает от лица, а ладони становятся влажными.
Что тут, черт возьми, происходит?!
Разуваюсь и, стараясь не шуметь, крадусь по дому. В остальном здесь все как обычно. Никаких явных изменений. Даже кухонное полотенце висит на том же крючке. Да и посторонних звуков не слышно. Так откуда взялись эти странные туфли?
Бегло исследовав первый этаж, направлюсь на второй. Сама не знаю, чего я жду, но горькое чувство какой-то роковой неизбежности переполняет грудь. Адреналин баламутит кровь.
Тошно. Больно. Нечем дышать.
Миную лестничный пролет и, застыв на месте, снова прислушиваюсь. Поначалу слуха касается лишь тишина, но через пару мгновений я начинаю различать еще что-то. Негромкое, но вполне реальное…
Голоса.
Голоса, доносящиеся из нашей с Димой спальни.
Это подобно удару под дых. Будто лезвием по нервам.
Голова кружится. Пространство вокруг мажется и скачет. Почва стремительно уходит из-под ног.
Меня ведет и, дабы не упасть, хватаюсь за перила. Часто-часто дышу. Прижимаю ладонь к груди рвано выдыхаю. Там печет, как от огня. Внутренности плавятся, во рту невыносимая сухость.
Нет, он не мог… Не мог так со мной поступить…. Шестнадцать лет брака, двое замечательных детей и третий на подходе…
Дима не изменщик. Он не такой! Не такой…
Глава 10
Я отрицала очевидное до тех пор, пока это стало невозможным. Жизнь ткнула меня носом в мерзкое нутро моей, как мне казалось, благополучной семейной жизни, и пути назад больше нет.
Мне дико страшно. Но обманываться дальше я не могу.
Собираю в кулак силу воли и продолжаю путь. Двигаюсь в сторону нашей с Димой спальни. Туда, откуда доносятся приглушенные голоса — мужской и женский.
Шагаю медленно и осторожно, дабы не шуметь. Подкрадываюсь к полуприкрытой двери и прислушиваюсь. Сомнений больше нет: там точно мой муж. И не один, а с чужой женщиной.
— Димась, а поехали на Мальдивы? — веселый девичий голос острой бритвой режет по сердцу.
— Ну какие Мальдивы, малыш? Ты же знаешь, у меня работа… Да и жена не поймет.
— Ну милый, ну пожалуйста! Я очень хочу!
Следом слышится какая-то возня, а потом довольное кряхтение мужа:
— Да, Ясь, продолжай. Ты умеешь уговаривать.
— Ди-и-м… — тянет елейно.
— Хорошо-хорошо, — отзывается мой благоверный со сладостным придыханием. — Мальдивы так Мальдивы.
Стержень внутри меня надламывается. Осыпается и стеклянной крошкой царапает нервы. Жгучая обида затапливает грудь. Поверить не могу, что муж планирует отпуск с любовницей, лежа в нашей супружеской постели! Это плевок в душу! Это садизм какой-то!