— Кажется, сейчас не самое лучшее время для разговора. — Его голос звучит подчеркнуто мягко, но все равно в нем сквозит едва заметный металл. Словно меч обернули ватой.
— Давайте оставим деловые вопросы на завтра? — Продолжает он. Потихоньку начинаю успокаиваться, потому что снова ощущаю силу, которая от него идет. И ведь не делает ничего, просто сидит и внимательно на меня смотрит, а мне почему-то сразу хочется опустить глаза и стать маленькой мышкой. Ведь всего один его шаг и вот была принцесса, а вот её уже нет. Скушали мышку, и даже не подавились. Подтягиваю ноги к груди и обнимаю колени руками. А что мы в таких ситуациях делаем? Правильно, несем всякую чушь. Или болезненную правду, которую заворачиваем в обертку шутки. Чтобы скрыть боль.
— Боюсь, вас расстроить, таинственный незнакомец. Но вы ошиблись принцессой. Вам досталась дефектная. У меня ничего нет. Только это — я показываю на амулет, который спас мне жизнь.
— Так же, как и он — я довольно слабенькая и с устаревшими взглядами на жизнь, как оказалось. Выкуп за меня вы не получите, да и домой мне возвращаться теперь нельзя, после того, что произошло. Так что, спасибо конечно за коктейль, и за спасение, но — я не могу договорить. И не, потому что меня перебивают, а потому что просто не знаю, что сказать.
— Но? — Почему-то тихо переспрашивает он.
— Но. — Отвечаю я, и вдруг понимаю, что не отследила тот момент, когда по моим щекам начали течь слезы. Горькие, обжигающие. Такие бывают, когда оплакиваешь кого-то дорого, близкого. Например, себя.
— Ваше высочество — Голос звучит еще мягче.
— Извините. Я обычно так себя не веду. — Говорю сдавленным голосом. Вытираю слезы.
— Мне, мне нужно немного прийти в себя. — Пытаюсь подняться, но меня резко ведет в сторону, и я едва не падаю обратно на песок, как вдруг меня подхватывают его сильные руки. Испуганно заматываюсь плотнее в отрез ткани.
Наши лица оказываются опасно близко друг от друга, но его это, кажется, совершенно не волнует. Он просто несет меня куда-то, а потом бережно укладывает на что-то мягкое. Самое то, для больного тела и не менее больной души. Сам он садится мне в ноги, которые я инстинктивно снова подтягиваю к себе.
— Продолжим завтра — тихо говорит он. — А пока, вам нужно отдохнуть. У вас шок. Но он скоро пройдет. — Сейчас его голос звучит ниже и глубже, а в глазах — только искреннее участие. Тело реагирует на него приятной дрожью, которую мне хочется из себя выдрать, особенно после того, что было всего несколько часов назад с Блэйзом. От этого воспоминания невольно передергиваю плечами, словно стараюсь сбросить невидимые руки своего жениха.
— Переломов нет, внутренних кровотечений тоже. Мозг не пострадал. — Конечно! Как может пострадать то, чего нет, и сейчас почему-то эта мысль меня совсем не веселит.
— А завтра, продолжим наш диалог. Хорошо? — Наконец понимаю, почему он так со мной говорит. Дикая кошка, загнанная в угол — так он меня назвал. Боится, что поцарапаю или еще кого призову?
— И можете, не беспокоиться. Здесь вас никто не тронет. Это место совершенно безопасно.
— Может, хоть имя свое скажете? — Спрашиваю я, когда он уже встает и собирается уходить.
— Думаете, оно поможет вам уснуть? — С легкой улыбкой спрашивает он. И правда, что мне даст сейчас эта информация, если я знаю совершенно точно, что никогда раньше его не встречала.
— Давайте сегодня, я останусь для вас таинственным незнакомцем, а вы — девушкой, которую я спас от чудовища. — И я понимаю, что наверное, он прав.
— Доброй ночи, светлая принцесса Алтея-Селестия, дочь ОлИгрии и Владелиса. Не наследная принцесса долин священного Сиара. — Произносит он на одном дыхании, словно это не мое имя, а строчка из песни. Потрясающее владение своим голосом и интонациями. Я бы даже заслушалась. Если бы, не пыталась вернуть свою нижнюю челюсть на её законное место — рядом с верхней, а не на белоснежном песке. Потому что никто за пределами семьи не знает моего второго имени! Такова традиция!
— Пушок, пойдешь со мной? — теперь он обращается к серебристому волку, который все это время лежал неподалеку, положив большую морду на лапы и внимательно нас слушал. Зверь не двигается.
— Как хочешь — спокойно говорит мужчина и скрывается в темной тропической ночи, оставляя меня наедине со своими не самыми веселыми мыслями.
Замечаю лежащее в моих ногах легкое покрывало, которым можно укрыться в случае необходимости. И она настала сейчас. С головой прячусь под ним и сворачиваюсь калачиком на удобной и мягкой кушетке. Ну, наверное, это она. Рассматривать её просто нет сил.