Когда с обедом закончили, мама налила всем кофе.
— Ну давай, доча, рассказывай, почему я лишилась зятя. И надеюсь, причина уважительная.
— Мама, это уже слишком. Понимаю, что вы привыкли к Артуру и приняли его в семью, но с моими чувствами тоже надо считаться. Я сама принимаю решения, жизнь-то личная вроде бы. — Я немного помолчала и добавила: — Ты прости, но мне уже давно не четыре года, когда ты говорила, что и как делать. Твоя дочь давно взрослая.
Сказанное произвело на маму впечатление.
— Ладно, Дариш, успокойся. Ты тоже меня пойми, я переживаю. Лучше Артура тебе здесь не найти. Умный, обеспеченный и как любит тебя! Что ещё надо для счастья?
В разговор вмешалась Ника.
— Мама, дай ты ей рассказать. Для семейного счастья ещё доверие нужно, причём взаимное. Сестрёнка, расскажи ты им всё, а то сама выложу правду про этого урода.
— Расскажу, только давайте все успокоимся. — Про себя я отметила, что была почти спокойна и не закипала от маминых слов — уже прогресс. Я видела тревожное нетерпение в её глазах, да и отец не спешил покидать стол, хоть и выпил чай. — Наши отношения дали заметную трещину полгода назад.
Начало вы знаете, повторяться не буду. Всё шло неплохо. Да, иногда ругались, но, учитывая мой характер, мы не придавали этому значения.
— Ну я так и знала: опять он, твой упрямый характер, — вставила мама и тут же поспешила добавить: — Прости, продолжай — это так, мысли вслух.
— Ой, девочки, избавьте меня от этих подробностей, — папа всё-таки встал из-за стола. — Я уверен, какая бы причина разрыва ни была, Дарина всё правильно сделала. Доченька, выглядишь как всегда прекрасно. Вены, как я заметил, резать не собираешься, таблетки глотать тоже. Поэтому, если вы, девочки, не против, я оставлю вас. Мне позвонить надо, забыл совсем.
Он по-отечески поцеловал нас с Никой в макушку и вышел. Хорошо не видел, каким взглядом проводила его мама.
— Просто невыносим! В семье такое горе, а ему, видите ли, позвонить приспичило. Все мужики толстокожие, только о себе думают. Так, ладно, продолжай, я ему потом всё сама расскажу.
Не уверена, что папа горел желанием услышать эту историю из маминых уст, но вслух говорить это не стала и продолжила:
— Отношения со временем стали какими-то… монотонно-шаблонными, вот, точное слово. Мы прожили конфетный сезон и погрузились каждый в свою работу. Дома так вообще редко бывали одни. У нас вечно торчал кто-то из друзей или родственников Артура. Ночью мы не загружали друг друга проблемами, работу договорились не обсуждать. Наверно, в этом и заключалась моя ошибка. Внешне всё было красиво, но я чувствовала фальшь, видела, как нарастает напряжение между нами. Меня стали раздражать бесконечные гости и бытовые мелочи, закипала с полоборота, казалось, вот-вот взорвусь. Артур предложил съездить куда-нибудь, отвлечься. Он заключил выгодную сделку и мог выкроить неделю. Я не хотела сначала, но уступила. Уговорила генерального директора дать мне отпуск за свой счёт. На Ибице, как вы знаете, Артур сделал мне предложение. Чёрт, если бы я только знала! Согласилась, потому что мы и так уже были в гражданском браке. Думала, поженимся, всё наладится. Потом вы и сами увидели, как, не успев вернуться, Артур снова ушёл с головой в свой бизнес, а свадьбой занялась я. Одна. Ещё и работала. Класс.
— Помню, конечно, — улыбнулась Ника, переписываясь в телефоне, — как ты ворвалась сюда и кричала, что это будет самая громкая свадьба года. Показывала кольцо и была такая возбуждённая.
По сути так и произошло. Наша с Артуром свадьба, даже не состоявшись, стала самой обсуждаемой.
— Ну год только начался, — подмигнула сестра.
— А я вспомнила, — сказала мама, — как буквально через пару дней после этого к нам понаехали журналисты и фотографы из твоего агентства. Они собрались делать репортаж. Я ощущала себя голливудской звездой. Только они кучу плёнки истратили, а в журнале лишь одно несчастное фото со мной напечатали, да и то вдвоём с отцом. — Мама вздохнула. Я видела, что она хотела меня поддержать. — Девочки, может, ещё кофе?
Я согласилась. Воспоминания собрались в кучную очередь, мне хотелось уже окончательно от них избавиться.
— Во всей этой гонке фонила одна проблема — я не могла забеременеть. Мы обсуждали это с Артуром и решили, что готовы к ребёнку. Полгода я не пила противозачаточные. Сначала мой гинеколог успокоила. Сказала, что организм должен отвыкнуть от контрацептивов, ему нужно восстановиться и перейти в естественный режим. Я верила и ждала, а что оставалось делать? Но на очередном приёме Вера Александровна попросила меня обследоваться и сдать необходимые анализы, что я и сделала в тот же день. Помню, как расстроилась от дурацких мыслей. Хотела всё обсудить с Артуром, но решила не паниковать и посмотреть на результаты анализов. Приехала домой, а там наши знакомые. Недавно вернулись из медового месяца, заехали в гости. Так весь вечер об этом и проговорили, я искренне радовалась за ребят. Позже, когда Максим с Катей ушли, Артур предложил не дожидаться весны и поехать в Париж, чтобы сбить предсвадебный мандраж. После этого какой может быть гинеколог? Я вообще обо всём забыла. Так радовалась, что мы с Артуром побудем вдвоём и, наконец-то, сможем поговорить обо всём, что накопилось. Да и потом, Париж мой любимый город, один из. Я надеялась, что он поможет мне по-настоящему полюбить человека, которому ответила да. Всё произошло через несколько дней, после того как вернулись. У гинеколога имелся только мой рабочий номер. Секретарю я запретила давать домашний или мобильный. Когда вышла на работу, в списке срочных звонков увидела подчёркнутый номер Веры Александровны. Естественно, сразу её набрала. Представляете, она сказала, что есть срочный разговор, но обсуждать дела по телефону отказалась. Мы договорились встретиться вечером. Я весь день была как на иголках, еле дождалась шести и понеслась в больницу. Вера Александровна сразу предложила присесть и без предисловий выложила: