— Я не знал. — Алик уже не дурил. Чувствовалось, что его удивило то, что я рассказала. — Иначе сразу бы перезвонил. С ума сойти. Этот разговор мог состояться ещё четыре года назад.
— Тогда бы я не узнала, что тебя можно называть Алюсик, — удержаться от шпильки не получилось, Алик среагировал моментально, обхватил меня в кольцо рук и зарычал в ухо, что за такие слова откусит мне язык. — В ту ночь виски ушёл пешком из папиного бара, хотя до этого крепкий алкоголь я вообще не пила. Мечту о своём принце я заперла наглухо. Утром ужасно тошнило, голова раскалывалась. Ещё мама орала под ухом. Спасибо, папа молчал, но тоже достаточно громко. Короче говоря, тот звонок спровоцировал скандал с родителями и… я глобально пересмотрела своё к тебе отношение. С тех пор стала называть тебя дядя Алик, пытаясь именно так и относиться. В Турцию поехала с Никой. Родители нас одних не отпустили, купили путёвку в соседний номер. Там у моря я Нике всё и выплеснула. Она не смеялась, наоборот, обняла. Сказала, что абсолютно нормально, когда ночью у взрослого мужика трубку берёт женщина. Именно она сказала, что особа, называющая тебя Алюсик, не может занимать место в сердце, максимум в постели, и то ненадолго. Я расхохоталась: так была ей благодарна за эти слова. В итоге мы пошли в клуб танцевать. Дома договорились больше не вспоминать этот разговор. Решила жить дальше. Своей жизнью. Поэтому, когда появился Артур…
Я осеклась.
— Продолжай. — Алик протянул третий мандарин. Я замотала головой, и тогда Алик притянул меня, усадил к себе спиной, обхватил руками и сказал: — Я рассказал тебе предельно открыто, всё, как было. Поверь, таким меня не знает никто. Теперь я хочу узнать твою историю до конца, со всеми подробностями от первого лица.
— Тебе будет неприятно слушать. Мне и самой не особо комфортно.
— Вот и освободись от всего, что мешает. Это было до, смысл мне на тебя злиться или осуждать. Так что там случилось, когда он появился?
— Мы познакомились под новый год. Миллениум. Смена тысячелетий. Вокруг только и говорили о конце света, о значении цифр. Ну, знаешь, вся эта гороскопическая мишура. Артур начал показывать свой интерес. Я поначалу его динамила: с моей работой часто приходилось на автомате отшивать народ.
— Да уж представляю.
— Алик! Я же не к этому. Но тогда и правда что-то пошло не так. После Турции я снималась в рекламе для партнёра Артура. Потом увиделись на показе коллекции. Снова съёмка, уже для рекламной кампании Артура. Он присутствовал лично и после продолжил ухаживать. Я делилась всем с Никой, и мы решили — почему бы и нет. Начала встречаться с Артуром. Чего-то особенного я к нему не испытывала, даже переживала, что не смогу его полюбить. Ника сказала, что гораздо важнее, что ко мне испытывает Артур. А он был постоянно рядом. Я смирилась с тем, что имею. Решила, что симпатии мне будет достаточно. Типа стерпится-слюбится и всё такое. Знаешь, я действительно стала оживать, почувствовала, как здорово быть любимой. Начало казаться, что я счастлива, а когда появлялись сомнения, старалась об этом не думать. Стерпится-слюбится — эти слова стали мантрой на три года. Родители тепло относились к Артуру, кажется, всё складывалось неплохо. Но даже тогда… один твой звонок, намёк, хоть что-нибудь — я бы всё бросила и поехала с тобой. Постепенно привыкла к мысли, что Князю, о котором знала из рассказов отца и немного из прессы, не нужна девочка из провинции. Если уж совсем откровенно, то с каждой моей победой на конкурсах я вспоминала о тебе. Хотелось привлечь твоё внимание и показать, что не такая уж я простушка.
— Я не догадывался ни о чём. Так не бывает. — Алик отодвинул мои волосы и поцеловал в шею. — Мы оба наделали ошибок. Я видел снимки с вечеринок московских клубов, когда ты там мелькала, — ни единой мысли не возникло, что ты можешь обо мне думать. С твоей жизнью, карьерой, ухажёрами зачем тебе дядя Алик, которого ты даже не знала?
— Да уж, — я грустно улыбнулась. — Ты понимаешь, что я думала то же самое? Моделей вокруг Князя хватает, зачем ему одна Дарина непонятно где, если рядом — только щёлкни.