Дальше мы ехали молча. Как я жила с этим монстром? Это он, а не Алик, чудовище. Нацепил маску несчастного бизнесмена, а я, значит, главный злодей, циничная хищница, да? Скотина, какая же скотина.
Ко мне доехали быстро. У подъезда стояли соседи с детьми, мы часто утром встречались на выходе. Мне показалось, что они странно на меня посмотрели. В офисе я закрыла кабинет и ушла, не оглядываясь по сторонам. Мне было так неприятно и больно от собственной уязвимости. Померещилось осуждение в простом взгляде соседей. Паранойя, только её не хватало. Дома Ника пошла на кухню, а я легла на диван прямо в сапогах и пальто. Положила голову на подушку, закрыла глаза и провалилась. Потом мне сказали, что Ника в офисе дала сильное успокоительное, которое действовало как снотворное. Да ещё и двойную дозу.
Когда проснулась, в комнате было темно и тихо. Голова кружилась, но не болела. Уже хорошо. Я пошарила по полу и включила напольный светильник. Алик дремал в кресле, придвинув его ближе ко мне. Он сразу проснулся и посмотрел на меня так заботливо, что я закрыла лицо ладонями и снова чуть не заплакала.
Алик снял с меня обувь, пальто, остальную одежду и, оставив в нижнем белье, отнёс в постель. Затем ушёл и через пять минут вернулся с горячим шоколадом. Я улыбнулась. Такой в детстве варила мама, когда я простужалась или хныкала. Выпив, вспомнила про таблетки и укол. Алик принёс воды запить. Немного воды пролилось на одеяло, я посмотрела на свои руки — они дрожали.
— Ты можешь поставить мне укол? — Не хотелось просить его об этом, неудобно, но сама бы я не справилась, а пропускать лечение не годилось.
— Конечно. Скажи только, в каких пропорциях антибиотик и лидокаин набрать. Не вставай. Сам всё сделаю. — Алик набрал в шприц содержимое ампул. — Давай, переворачивайся на живот.
Я зажмурилась и сжала зубы, но он действовал так быстро и ловко, что я почти ничего не почувствовала.
— Не знала, что ты так здорово ставишь уколы.
— Я много чего умею, только вот о тебе вовремя позаботиться не успел. — Алик убрал лекарства, лёг рядом и, положив мою голову на свою руку, погладил по волосам. — Я в институте проходил курсы оказания первой помощи, пригодилось в жизни. Укол в принципе должен уметь ставить любой человек. Девочка моя, прости, что сразу не приехал, должен был по горячим следам разобраться. Надо сразу наказать негодяев, тогда и другим придётся сначала конкретно башкой думать, а потом уже действовать. Если готовы рискнуть.
— Алик, что ты сделал? И кому? И о чём с отцом говорили?
— Если ты под «кому» подразумеваешь Артура, то лично я этого клоуна и пальцем не тронул. Признаюсь, очень хотелось слегка покалечить придурка, но как ни странно это звучит, пришлось Жору оттаскивать.
— Что-о-о? Папу?! Оттаскивать? От Артура?
— От Артура. Жора так отделал несостоявшегося зятька, что мне ничего не досталось на этом празднике справедливости. Я решал другие задачи. Ребята уже вплотную занялись его бизнесом. Там не всё так стабильно, как транслируется. Через пару недель, максимум месяц, нароют, за что зацепиться. — Алик поцеловал меня в плечо. — Я уже давно не решаю вопросы разборками, автор статейки ошибся. Есть масса других цивилизованных способов выводить мелких паразитов. Этих щеглов я оставлю без трусов. Ты крепко ошиблась с ним, малыш, не разглядела. Ничего-ничего, иди сюда, — он обнял меня. — Ничего, так бывает, и довольно часто. Негодяев не сразу видно, они умело маскируются, особенно перед женщинами. Я знал одного по кличке Чистюля. Он всегда с иголочки выглядел, руку пожмёт и салфеткой потом протирается тихо. Я с ним не ручкался, ребята рассказывали. Так у него в каждом городе, где бывал, по ребёнку оказалось. Закрыли его, когда одна из его дам заявление написала. Оказалось, он вынес всё из квартиры почти сразу, как привёз её с маленьким из роддома. Вот такие случаются истории, малыш. Ты не грусти только, мы эту ситуацию быстро починим.
— У меня со зрением, видимо, проблемы. — Я отвернулась: не грустить не получалось. — Сегодня я впервые посмотрела на него иначе. С самого начала мы ссорились, не спорю, недопонимание было, но у кого его нет? Но таки-и-ие низости… Он при мне ни с кем так не поступал. Это особенный вид грязи, я такое даже представить себе не смогла бы. Страшно подумать, в кого бы я превратилась…