— И каков вердикт? — У меня даже мочки ушей закололо от волнения.
— Благословили. А ты что думала? На крепкий союз и вечную любовь, чин чинарём. — Алик протянул мне банан, а сам взял мои волосы двумя руками и связал концы платочком под подбородком. Я бросила ему на колени банан и, смеясь, стала освобождать «платочек» из его рук. И всё же не верилось. Моя мама вот так запросто благословила?
— Вот так запросто? Не верю. — Я озвучила сомнения. — Папа ещё куда ни шло, но мама…
— Ты права, не совсем запросто. — Алик снова протянул мне банан, который я сразу вернула в тарелку. — Ирина заголосила, что не хочет своей дочери мужа с бандитским прошлым, да ещё и с такой разницей в возрасте. Пришлось объяснить, что я давно не тот, каким она меня помнит со студенчества. Обрисовал вкратце проект, которым здесь займусь. Дал слово, что в нашей с тобой жизни никаких перестрелок и резни не будет. Но и в обиду тебя не дам. Она назвала меня коммерсом, переобувшимся из тапок жулика, на том и порешили. Ну а Жорик что? Он всё правильно понимает. Да и догадывался он о причине моего к тебе интереса, но не заострял. Когда прощались, решали, как теперь ему меня называть. Другом, братом или зятем? Хех, каламбур вышел, конечно. — Алик усмехнулся. — Я пообещал, что завтра мы к ним вместе с Герой и Никой заедем. Ты не против?
— Конечно, против. У меня завтра маникюр!
— …
— Смотри какой. Уже пообещал! — Я сдерживала смех, глядя на то, как Алик поменялся в лице. От удивления до молний в глазах. Этому мужчине нужно было готовиться искать ко мне подход, как бы я его ни любила. Позволять ему принимать решения за себя я была не готова. Но пока хватило с него. Я по-кошачьи потянулась и прикоснулась к его губам, забираясь рукой в волосы на затылке. А потом отвела его голову и сказала: — Как я могу быть против? Странно, но я даже благодарна этой статье. Уверена, ты меня понимаешь. В принципе, всё хорошо закончилось. Для нас. Правда, не знаю, как быть с работой. Как шефу в глаза смотреть. Его жена дома убьёт, если уже не убила. Она помешалась на своей ревности, а тут такое подтверждение.
Алик не стал комментировать мою выходку с маникюром. Мне нравилось его зрелое умение не раздувать там, где и так всё понятно.
— Послушай, твой шеф пусть сам разбирается со своей женой. Это не наше дело. А насчёт работы всё улажено. Я предлагал тебе должность коммерческого директора, и ты, между прочим, дала согласие. Так что в понедельник едем к твоему шефу, отдаём заявление по собственному и забираем личные вещи.
— Но, Алик…
— Никаких «но Алик». Вот тут твой маникюр не прокатит. Мне позарез нужна твоя помощь, прямо со следующей недели. И вообще, тебе кто дороже? Твой шеф или я и новая должность в придачу?
— Ну что за шантаж и дурацкий вопрос? Это нельзя сравнивать.
— Ошибаешься, это важнейший вопрос.
— Ладно. Ты мне дороже. Но так непорядочно. Получается, я наделала дел и сбежала, а ему одному разбираться и с женой, и с нефтебазой. Тем более по регламенту я должна отработать две недели, пока на моё место не найдут замену.
— Уф-ф. Порой ты несёшь ерунду и сама в неё веришь. Дарина, быть для всех правильной ещё ни у кого не получалось. Я уже сказал, что с женой, если твой шеф считает себя мужиком, разберётся сам. Ты не отвечаешь за поступки людей, которые имеют к тебе отношение, тем более ты сама пострадала от этой статьи. Упрекнуть тебя не в чем. Насчёт отработки, если поднимут вопрос, то я, как твой новый шеф, готов обсудить этот момент. У тебя есть на примете человек, который может и захочет занять твоё место?
— Думаю, да.
— Ну и ладушки. Проинструктируешь, передашь дела, как положено, — ты же умница. Ну и весь разговор. А мне действительно нужна твоя помощь. Нужно сделать дела, в которых я не силён. Когда стоишь перед выбором, лучше резать быстро. Я прав?
— Как всегда. — Я убрала тарелку на тумбочку, выключила свет и прижалась к Алику спиной. — Спокойной ночи, мудрейший из мудрейших.
— Спокойной, моя королева. — Мы быстро уснули.