Знаю, как мой муж помешан на дипломатичности, как он не любит выставлять скандалы или эмоции напоказ.
Но сейчас мы одни в доме, а он все равно хочет сделать это «красиво».
— Дамир, пожалуйста.
— Ты собираешься это игнорировать? — в его голосе слышится удивление.
Как здорово, что я могу удивлять своего мужа. Хотя бы в мелочах.
Если он просчитывал мою реакцию, то она обманула его ожидания.
«А что нам обсуждать?» — задаюсь я немым вопросом. Он объяснил свои мотивы. Оправдался. Повесил на меня вину. Я больше не желаю слышать, как я разочаровала его. Он тоже разочаровал.
Я с ожесточением начинаю складывать одежду в дорожную сумку, с которой мы с Дамиром ездили в путешествие в Норвегию через три месяца после знакомства. Сказочное было время. Если бы мне тогда кто-то сказал, что я буду бросать в нее вещи, сбегая из дома, я бы покрутила пальцем у виска (те самые жизненные виражи из «нереалистичных» сериалов).
— Я ухожу от тебя, Вит.
Я замираю.
Не хочу, а замираю.
Мне кажется, что Дамир выстрелил в меня из пистолета. Три слова, которые выбивают у меня почву из-под ног. Время замирает. Поверить не могу, что он сказал это вслух. Сказал после измены.
Пусть я пятнадцать минут назад говорила Карине, что «это конец», я даже на десятую долю не осознавала, что мой брак действительно распался. Я злилась, и только. Дамир, ищущий встречи со мной, чтобы уладить вопросы о расторжении брака — это худший ночной кошмар во Вселенной. Я такого совсем не ожидала.
Удар даже болезненнее первого.
— Мы можем сделать это по-хорошему или по-плохому, через адвоката.
Я так и стою с кофточкой в руках, пялюсь в стену. Сердце стучит, как сумасшедшее. Странно, как оно может до сих пор работать, разбитое два раза за последние несколько дней. Я опускаю кофту на кровать и обнимаю себя дрожащими руками.
Дамир вздыхает и собирается спуститься.
Он не любит женские истерики. Собирается переждать бурю внизу.
С ним я приучила себя быть сильной, стойкой, волевой… Не счесть, сколько раз я запиралась в ванной, чтобы поплакать после очередной неудачной попытки забеременеть. Поплакать наедине, хотя могла сделать это в объятиях любимого.
— Не уходи, я должна кое-что тебе сказать… — срывается с языка.
Сказать о беременности?
Промолчать?
Господи, я не знаю, что делать, но не хочу, чтобы он уходил…
Не хочу, чтобы ушел к Марте.
Дамир резко меняется в лице. Его глаза темнеют от раздражения.
— Боже, Виталина, ты серьезно? — он ухмыляется.
Я почти не узнаю мужа. Заботливого, любящего… моего Мужчину.
Он смотрит на меня с пренебрежением.
— Выслушай меня…
— Ты видела ее. Ты знаешь правду, — он кивает своим словам. — Мне надоело прятать ее, Вит, — констатирует Дамир.
Он думает, что я собираюсь убеждать его не разводиться со мной.
— Выслушай меня… — спокойно говорю я, хотя в груди пылает огонь.
Я бы могла крикнуть ему в лицо, что беременна.
Могла бы, но что-то во мне до сих пор противится идеи раскрыться. Во мне бурлят мысли. Страшные мысли. Хочу ли, чтобы моего малыша растил такой человек? Хочу ли я ему такого отца? Время идет, а я не в состоянии принять решение. Признаюсь и обратной дороги не будет.
— И что ты скажешь? — я вздрагиваю от его голоса. — Что любишь меня? Я знаю. Скажешь, что родишь мне ребенка? Да ладно, Виталина, сколько денег мы на это потратили? Толку нет. Что мы имеем в итоге? Ребенка ты мне родить не можешь, ласки от тебя не дождешься…
— Дамир…
— Мне не нужна фригидная бесплодная жена. Даже такая красивая, как ты, — бросает он. — Мне нужен наследник, Вит.
— Так ты обо мне думаешь?
— Короче. Документы на развод подпишешь? — Дамир поднимает руки, вынуждая умолкнуть. Он устал от разговора и…
Мое согласие на развод — это все, что держит Дамира в этой комнате.
Настолько сильный шок я не испытывала ни разу в жизни.
Из уроков биологии я знаю, что наш организм запрограммирован на две реакции во время стресса или опасной ситуации — «бей или беги». Кажется, они забыли о третьей — когда прирастаешь к полу, замираешь в моменте и теряешь над телом контроль. Слезы начинают градом катиться из глаз, и я ничего не могу с ними поделать. Прокручиваю в голове его слова, внутри все сжимается от обиды.
Два с половиной года я прожила с человеком, который думает обо мне так?
Фригидная. Бесплодная.
Я — это я. Его жена.
И он знает обо мне гораздо больше.
Знает, что я кладу слишком много ложек сахара в утренний кофе, почти всегда сплю на спине, обожаю кислое ягодное мороженое, детективы, а в восемнадцать лет даже пыталась гадать на картах Таро.