Только бы брат её не увязался. С того дня, как он явился к Ладе среди ночи, никакого им покоя. Ходит почти каждый день.
Лада к нему относится странно. Он ей приказывает, как прислуге, а она в ответ боится слова сказать, тихо и послушно выполняет. Может у цыган так и принято, но Лада же полукровка. Отец у неё был обычный русский мужик. Как рассказала Лада, мать влюбилась и сбежала к отцу из семьи, за что от неё отказались родственники. Только родная сестра, мать Николая (Виктор усмехнулся: Николай- Будулай), не отказалась. И он втайне от остальных навещает сестру. Странно, но с появлением Николая она стала постоянно просить деньги. Наверное, он её заставляет. Виктору это не нравилось, ещё не хватало весь табор содержать.
Виктор припарковался у подъезда. Свет в окне горел. Он быстро поднялся по лестнице, открыл дверь.
Лада стояла в прихожей.
— Привет, — Виктор обнял её, — ждала?
Она прижалась к нему:
— В окно увидела. Соскучилась.
Её глаза неестественно блестели, и вся она была немного странная, как будто на взводе, чересчур радостная. Переминалась с ноги на ногу, тёрла щёки. Заискивающе заглядывала Виктору в лицо и обнималась, будто не видела сто лет. Они прошли на кухню.
— Что покушать?
Лада невпопад засмеялась, села к нему на коленки, потёрлась губами о щетину:
— Мой красивенький, добренький, любимочка Витюсик. Мне надо немножко денежек. Те, что ты дал, закончились. Наш сыночек сегодня так хотел тортика, а я не покормила. Дай хоть тысяч десять.
— Ничего себе, какие ты дорогие тортики покупаешь, — Виктор удивлённо смотрел, как Лада увлечённо застёгивает и расстёгивает пуговицу его рубашки.
— Лада, что с ужином?
Любовница опять хихикнула:
— Ой, я забыла про него, извини.
Виктор с подозрением принюхался:
— Пила?
Лада с готовностью дыхнула ему в нос:
— Ни капельки не пила, любимый.
И прижалась опять.
— Что-то случилось? — с подозрением спросил Виктор.
— Нет, просто соскучилась, — она отстранилась, сделала серьёзное лицо, но долго не удержалась, прыснула, — ну, почему сразу пила? У меня разве не может быть просто хорошее настроение? Дашь хотя бы тысяч пять?
— Позже. Будулай был?
Лада блаженно прикрыла глаза и мурлыкнула, чуть раскачиваясь из стороны в сторону:
— Ну, не называй его так. Был, ушёл недавно.
Виктор вздохнул, отодвинул Ладу, подошёл к холодильнику, достал колбасу, нарезал себе бутерброды, включил чайник.
— Витюсик, я в комнату пойду, ладно? Тяжело сидеть, прилечь хочется.
— Иди, — недовольно буркнул Виктор.
Попив чаю, он задумался. Зря он обиделся. Наверное, Лада устала готовить. В её положении всё сложнее становится хозяйством заниматься.
Да, надо куда-то съездить на отдых, чтобы отвлечься от дел, от работы, провести время вдвоём.
Он услышал, что Лада в комнате тихонько смеётся. Над видосами, наверное.
С телефона зашёл в поиск, забил "турбаза". Полистал странички большим пальцем, прихлёбывая чай. Набрал номер, заказал домик на два дня. Удовлетворённо вздохнул. Затем написал в мессенджер Димону: " Теперь я в отпуске. Рули. "
— Малыш, я решил, нам надо отвлечься, — он зашёл в комнату и увидел, что Лада уснула сидя. Да, беременность — сложное время. Он аккуратно забрал у неё телефон из рук, уложил на кровать и лёг рядом.
Утром Виктор проснулся. Лада уже не спала. Она сидела у окна и смотрела на улицу, напряжённая и злая. Под глазами пролегли тёмные круги, губы сжаты в тонкую линию. Руки немного подрагивали, она то и дело разминала их, будто они болели.
— Ты почему на работу не собираешься? — её голос металлически звенел.
— Что так рано встала? Поспала бы ещё.
— Не хочу, — рявкнула она в ответ не оборачиваясь.
— Что с тобой, болит где-то?
— Судороги, у беременных часто, — Лада говорила отрывисто, будто лаяла. Она ни разу не посмотрела на Виктора.
Он подошёл к ней со спины, обнял.
— Я понимаю, тебе тяжело, очень тяжело. Тебе надо набраться сил. Поэтому я не пойду сегодня на работу. Я забронировал нам домик на турбазе.
Лада раздражённо скинула с себя его руки и гнусаво заныла:
— Как называется? И когда? И как я туда без денег поеду, ты обещал содержать, а сам даже на мелкие расходы почти не даёшь.
— Ты на прошлой неделе получила больше, чем за месяц работы официанткой. Я — не бездонная бочка. Сейчас на отдых деньги нужны.
Лада оглянулась, нашла глазами телефон. В её голосе прозвучала паника:
— Надо Коле позвонить.
— Зачем?
— Вдруг он приедет, а нас нет.
— Да чёрт с ним, как приедет, так уедет, — Виктор повернул её, заставив посмотреть на себя. У Лады глаза были полны слёз, она беспомощно шмыгала носом.
— Ну, ты что, не плачь. Стоит из-за этого плакать. Звони ему, звони. Делай, как считаешь нужным.
Лада с телефоном выскочила из комнаты и заперлась в туалете.
Через пару часов они въехали в ворота бывшей турбазы "Васильки", с которой у Виктора было связано много интересных событий юности. Лада молчала всю дорогу, как будто ей было абсолютно фиолетово до сюрприза, который ей приготовил любовник. Она с отсутствующим видом пялилась в окно.
Виктор что-то рассказывал, пытался шутить, но не получил в ответ ни единой эмоции. Он не узнавал любовницу, что происходит?
— Приехали.
Лада вышла из машины и сразу присела на корточки.
— Что такое? — Виктор взволнованно подбежал к ней.
— Укачало, — сквозь зубы проговорила она.
Виктор заметил, что её мелко потрясывает, а на лбу выступили капельки пота.
— Малыш, поднимайся, пойдём, пойдём, в домик приляжешь.
Лада с неохотой подчинилась. Дошли до крыльца, она остановилась.
— Где мой телефон?
— Да зачем он тебе? Здесь связь плохая.
— Дай. Мне. Мой. Телефон, — хрипло рыкнула Лада.
Виктор покопался в сумке:
— Вот, бери, только не нервничай.
Лада побледнела, зажала рот рукой, отвернулась в сторону. Её вырвало. Потом ещё, ещё. У неё затряслись колени. Она обессиленно опустилась на траву. Закрыла глаза и попыталась успокоить дыхание.
— Ну, что ж такое? Сколько же эти токсикозы у вас длятся? И лекарств с собой никаких нет. Не волнуйся, придумаю что-нибудь.
Виктор нервно оглянулся.
— Посиди здесь, я сейчас у соседей спрошу, может быть, у них что-то есть от тошноты.
И он, не оглядываясь быстро побежал в сторону коттеджа с плоской крышей, стоящего неподалёку.
Глава 45
Виктор поднялся по лестнице. Запыхавшись, подбежал к двери, громко постучал. Через минуту он услышал лёгкие шаги. Дверь распахнулась. Виктор вытаращил глаза.
На пороге стояла Оля в мужской белой рубашке, расстёгнутой до ложбинки на груди. Он оглядел её снизу доверху, отметив про себя красные пятна на коленях, припухшие губы, творческий беспорядок на голове. На ней явно не было белья.
Оля от неожиданности отступила и попыталась натянуть рубашку пониже:
— Ты? Что ты здесь делаешь?
Затылок и шею Виктора словно обварило кипятком.
— Я? Это ты что здесь делаешь? — угрожающе спросил он, чувствуя, как в нём нарастает раздражение.
Виктор постепенно перешёл на крик:
— Тебя спрашиваю, чем ты занимаешься? Что за хрень? С кем развлекаешься? Что за мужик у тебя? Я уходил вчера, дома лежала, вся из себя больная. Ты притворялась, что ли?
С каждой фразой Оля вздрагивала, пыталась ответить, но Виктор разошёлся не на шутку:
— А обо мне подумала? О детях? Мы столько лет вместе, а ты, оказывается, меня совершенно не уважаешь? Вот дебил: верил, что ты приличная. А ты такая же, как все, ш…