Гостей будет немного. Всего несколько человек с работы мужа, Настя с Никитой, родители Виктора.
Когда Виктор официально отказался от Саши и Светы, бывшие свёкр и свекровь были так возмущены и огорчены его поступком, что мы с Димой сами предложили им общаться с внуками, как раньше. Они с радостью согласились. В отличие от Виктора, постоянно участвовали в жизни наших детей. И почему-то сразу приняли тот факт, что мы с Димой теперь вместе.
Свекровь только однажды проворчала:
— А я давно говорила, что тебе нормальный мужик нужен.
И больше ни слова на эту тему.
Сейчас они нам, как родственники, которых мы всегда рады видеть у себя.
Витя с Ладой уехали, как и обещали. Она родила, но кого, и куда этот ребёнок потом делся, мы не узнали.
Через полтора года у них закончились деньги, вырученные от продажи акций. Они вернулись в город вдвоём, без ребёнка. Жили в квартире Лады.
Витя больше нигде не работал, перебивался мелкими халтурами. Его родители жаловались, что Виктор постоянно выпрашивает у них деньги. Они подозревали, что он подсел на запрещённые препараты вместе с Ладой. Так это или нет, сложно сказать. Виктор ни разу не появился у нас на пороге. Год назад Лада попалась с крупной партией наркотиков. Её посадили на большой срок.
Бывшая свекровь ругалась, что вместо того, чтобы теперь взяться за ум, изменить к лучшему жизнь, Витя продолжает бегать к ней с передачками. Ну, что поделать, если такая сильная любовь…
Я почти подошла к выходу из дома, оставался всего шаг. Вдруг почувствовала, что со спины на меня налетел ураган, схватил и потянул назад.
— Поставь, поставь сюда, соскучился, — раздался жаркий шёпот мне на ухо. Дима отнял у меня салатницы, водрузил на комод из красного дерева, и, не слушая моего возмущённого сопения, увлёк за собой в гостевую комнату в коридоре под лестницей.
— Дим, что ты творишь? Ты мне сейчас причёску испортишь, — я попробовала сопротивляться. Секунд десять.
Но муж уже развернул меня и жадно прижал к себе. Его наглый рот поймал в плен мои губы. Голова закружилась, по телу пробежала дрожь. Ещё пара минут, и я неожиданно обнаружила себя без блузки и брюк, сидящей на Диме и увлечённо расстёгивающей его рубашку.
А я-то что делаю?
Остановилась, возмущённо скинула с себя его руки, спрыгнула на пол:
— Да как ты это со мной проворачиваешь?! Вера там одна накрывает на стол, а мы развлекаемся. У меня много дел.
Дима тихо засмеялся, притянул меня обратно, уложил на диван, сам навис сверху:
— В годовщину свадьбы имеем право вообще из спальни не выходить.
Уткнулся носом мне в шею, с наслаждением вдохнул и прикрыл глаза:
— Ммм, пахнешь ванильным кексом, такая сладкая. Мы недолго.
И нежными поцелуями проложил дорожку от шеи вниз, к животу. Я сделала ещё одну слабую попытку вырваться. Но совсем невнятную. И нечестную. Под названием "только бы не отпустил"… Закрыла глаза, прислушиваясь к коротким разрядам тока в своём теле от его поцелуев и касаний. В какой-то момент стало так чувственно, что я не сдержалась, тихо застонала. И подумала, что не хочу недолго. Всегда, мне надо это всегда.
Мой муж, моя стена, моё счастье… Благодаря тебе я живу. Каждый день купаюсь в твоей любви. И верю. Только благодаря тебе я продолжаю верить людям. Каждое мгновение с тобой — подарок свыше. Я хочу дать тебе всё для счастья.
И мы горим кожа к коже, с каждой секундой приближая друг друга к тому, чтоб расплавиться в эйфории, напитать любовью, которой наполнены до краёв.
А потом лежим, лицом к лицу, перешёптываясь короткими фразами, поглаживая, успокаивая друг друга.
Бархатный голос Димы завораживает меня, заставляет растекаться от удовольствия:
— С годовщиной, девочка моя. Обещаю всю жизнь обнимать, тискать и зажимать по углам. Всегда буду рядом, до последнего вздоха. Люблю.
— Люблю тебя, — не справляюсь с эмоциями, слёзы счастья текут по щекам.
— Ну вот. Ни причёски, ни макияжа, — посмеиваюсь, — на кухню ушла нормальная, а вернулась такая. Что Вера подумает?
— Она привыкла, — Дима легко подул мне на глаза, нежно улыбнулся, ещё раз крепко обнял, чмокнул в нос, — нас ждут.
Мы встали, начали одеваться.
— Тс, тихо, — Дима приложил палец к губам.
По коридору шли Света с Сашей, что-то обсуждали.
— Да где эти родители? Я есть хочу, — возмущался сын.
— Целуются где-то опять, — Света не смогла удержаться от колкого замечания, — а ты обжора стал, ешь постоянно. Лопнешь скоро.
Саша возмутился:
— Тебе какое дело? Если б папа не запрещал девочек бить, я тебе сейчас такого пинка отвесил бы за вредность.
Дима уже оделся, знаками показал, что прикроет, вышел к детям, подхватил их и повёл в сторону выхода:
— Александр, мы говорили об этом. Даже если девочка тебя бесит, её бить нельзя.
Сашка обиженно буркнул:
— Это потому что я средний, да? Средних детей меньше всех любят. Светку с Сонечкой ты больше любишь, да, пап?
— Ага, меньше, наоборот. Собаку лично тебе купил. Постоянно с тобой то на рыбалку, то на велике кататься. А нас с сестрой не берёт. Это ты его любимчик вообще-то, — ревновала Светка.
— Ерунда какая, вы все мои.
Хлопнула входная дверь, они вышли.
Я быстро оделась, пригладила волосы, подтёрла размазанную косметику и пошла к гостям. Заметила, что салатниц на комоде нет, кто-то отнёс. Вышла на улицу.
Кажется, все уже собрались. Дима сидел за столом, с обоих сторон от него расположились дети, на коленях он держал нашу трёхлетнюю Сонечку. В очередной раз я улыбнулась, как же они похожи. Девчонка получилась вся в папу, такие же синие глаза и решительный характер.
Настя, увидев меня, почему-то прыснула в руку, поднялась, придерживая большой живот, и уточкой пошла навстречу. Она развернула меня к дому и нарочито громко, для гостей, проговорила:
— Пока не сели, покажи мне то, что обещала, — и потом тихо краем рта, — видела, что блузку наизнанку надела? Быстренько переодеваться, прикрою.
Я покраснела:
— Стыдно-то как, спасибо, сестричка.
— Да не за что, хулиганьте на здоровье.
Мы вошли в дом, я открыла дверцу шкафа, спряталась за неё и начала опять расстёгивать пуговицы.
Настя аккуратно опустилась на кресло, пока я возилась с одеждой.
— Как там мои племянники?
Настя прислушалась к себе, ласково погладила живот:
— Спят сейчас. Уже скоро в мир, так страшно.
— Не бойся, родная, всегда помогу. Передай мальчишкам, что тётя Оля их очень ждёт.
Я не видела, а Никита приехал?
Настя покачала головой:
— Нет, задержался, интервью даёт после выставки. Дело сложное, корреспонденты же не знают, что ему легче карандашом общаться, чем языком.
Через панорамные окна было хорошо видно ворота.
— Да вон Никита, смотри. Тебя ищет.
Он шёл с напряжённым взглядом, всматриваясь в толпу гостей.
— Я говорила? Его пригласили на ярмарку современных искусств во Франции, — в голосе Насти звучала гордость.
— Красавчик. Хорошего ты мужа выбрала, — улыбнулась я, — он многого добьётся. Всё, готова. Пойдём?
Настя встала, взяла меня под руку, мы отправились к гостям. Никита увидел нас, с широкой улыбкой подбежал, поцеловал Настю в щёку:
— Успел, — потом повернулся ко мне, — поздравляю!
Я нахмурилась:
— Нет, так не пойдёт, Никита. С тебя, как с опоздавшего, первый тост.
Мы расселись за столом, наполнили бокалы. Переглянулись с Димой, улыбнулись друг другу. Он положил руку на мою.
Никита поднялся и торжественно произнёс:
— Поздравляю, дорогие Дмитрий и Ольга! Не знаю, что и пожелать. Любовь есть, дети есть, взаимопонимание, благополучие, счастье… Всё это есть у вас. Давайте просто… Горько!