Мы взяли сумки, детей и отправились на улицу.
Я остановилась на крыльце, прикрыла глаза и глубоко вдохнула раз, другой. Вот и всё. Первый глоток свободы после пятнадцати лет семейной жизни. И что мне теперь делать с этой свободой? Я не знала. Как трудно и страшно изменить свою жизнь… Я была не готова к таким кардинальным поворотам. Но дома осталось душное зловоние предательства. И я понимала, что правильно сделала. Почему я была такой наивной? Мне было стыдно за себя, за абсурдную и слепую доверчивость. И Виктор. Что с ним произошло? Во что он превратился? Я не могла понять, за что он так с нами поступил? Выбросил, как надоевшие игрушки. Одной рукой гладил, другой рвал на части…
Настя тронула меня за локоть, молча кивнула в сторону такси. Я собралась с духом и, не оглядываясь, пошла к машине.
Глава 8
Настя жила в центре города, недалеко от моего места работы. Мы вошли в её однокомнатную квартиру, сложили сумки друг на друга в узком коридоре. Потом Настя позвонила в детский сад, где работала, взяла отгул. Она осталась с детьми, а я отправилась в студию.
Несколько лет назад я организовала собственное дело — детскую студию искусств "Палитра". Я знала, какой она будет ещё, когда училась в университете. Грезила арт-пространством, в которой дети будут развивать свои творческие способности, а взрослые смогут отдохнуть от повседневной суеты.
Задолго до её появления, я распланировала дизайн, начала покупать инвентарь. Это была моя мечта, которая осуществилась при поддержке мужа.
Он был официальным владельцем, а я числилась директором. Виктор не сомневался, что я устрою всё так, чтобы детям нравилось там заниматься. Он не вмешивался в мои дела, я обращалась к нему только с серьёзными вопросами, когда нужна была мужская помощь.
Студия процветала, группы были переполнены. Поэтому я не волновалась о материальной стороне нашей с детьми жизни после расставания с Виктором. Моя карта пока заблокирована. Но в сейфе есть довольно неплохая сумма, ей мы сможем оплатить несколько месяцев аренды съёмной квартиры. Ведь у Насти слишком мало места для большой семьи. Она никогда не отказывала нам в помощи, и сейчас тоже с радостью приютила бы нас, но я не хотела вешать на неё свои проблемы.
Ничего, я справлюсь. Надо найти хорошего юриста, проконсультироваться по разделу имущества.
Дорога к студии проходила через парк.
Шагая по каменной дорожке в тени огромных деревьев, я вспоминала, как мы с Виктором прогуливались здесь раньше. Дети радостно носились друг за другом, а мы держались за руки и болтали о всякой чепухе.
Ещё совсем недавно, этой весной, муж залез вон на то дерево над зелёной скамейкой, нарвал букет ароматной черёмухи и, опустившись на колено, вручил мне со словами:
— Моей любимой девочке.
Дети счастливо хохотали над странным папой, на которого оглядывались прохожие. А я была в восторге от его возвышенного поступка, в груди щемило от счастья. От гордости, что рядом со мной самый лучший мужчина в мире. Я вспомнила, как он выглядел в тот момент: такой красивый, высокий, статный, с волнистыми каштановыми волосами и лучезарными любящими глазами. Такой мой…
Опять слёзы.
Хватит! Пора перестать о нём думать, как о близком человеке. Только как это сделать?
Неожиданно в памяти возникла другая картина: мужа обнимает чужая женщина. Меня передёрнуло.
Ну, почему я так сильно ревную? Просто с ума схожу от ревности. Я представила, что он целует любовницу, и в животе всё перевернулось. Очень хотелось закричать. Я присела на скамейку и замерла. Крик, который рвался из меня, превратился в столб боли от горла до живота. Во рту пересохло.
Надо брать себя в руки.
Надо жить дальше.
Нет смысла удерживать человека, если он решил уйти.
Всё в мире меняется.
Я поняла, что совсем растерялась, я разучилась чувствовать себя отдельно от него, слилась с ним. А он, как оказалось, прекрасно существовал сам по себе. Как только представилась возможность, он бессовестно изменил мне. Променял на другую.
Как же ты мог?
Наверное, я стала меньше уделять себе внимание? Может мужу больше не интересно со мной? Хотя нет, проблема не во мне, он просто разлюбил меня. Надо это уяснить раз и навсегда. Как только пережить…
Нет, нельзя раскисать. Я собралась. Встала со скамейки и на ватных ногах направилась к пешеходному переходу, за которым виднелось здание из зеркальных блоков, соединённых в яркий фасад. Именно там находится моё место силы — студия искусств.
Я вошла в здание, на стеклянном лифте поднялась на третий этаж. И в очередной раз невольно залюбовалась чудесными картинами учеников, развешенными на стенах у входа. Каждая из них выглядела уникально, в то же время любая — словно написанная мной в детстве.
Я открыла дверь под вывеской "Палитра". На ресепшен сидел администратор Никита, студент художественного факультета, молодой человек с длинными волосами, собранными в хвост, в белой футболке и чёрных джинсах. На стойке перед ним лежала кипа бумаг, рядом стояла вазочка, полная леденцов. Когда Никита меня увидел, переменился в лице.
— Добрый день. Вы пришли забрать вещи? Мне Виктор Алексеевич уже позвонил, я сложил, — Никита достал из-под стойки картонную коробку, — кажется, ничего не забыл…
Глава 9
Я оторопела. Этого просто не может быть. Муж не мог отнять у меня студию, он же всегда знал, что она для меня значит.
— Ольга Максимовна, вы уезжаете временно или насовсем? — покраснел Никита, — если вы просто открываете другую студию, возьмите меня с собой, пожалуйста. Лада Ивановна слишком строгая, она не разрешит мне готовиться к экзаменам во время работы.
Мне показалось, что я неправильно расслышала. Лада Ивановна? Это та самая Лада? Откуда Никита про неё знает?
Никита третий год учился на худграфе, одновременно подрабатывая в студии. Он рисовал каждую свободную минуту. Я то и дело встречала карандашные портреты посетителей, учеников в отчётах о посещаемости и оплате. Мне это безумно нравилось, люблю одухотворённых людей, никогда не была против, наоборот, всячески поддерживала талантливого парня и его стремление к самовыражению. И теперь я поняла, где искать информацию.
Молча отодвинула Никиту от стойки, открыла ящик, вытащила кучу эскизов. Лихорадочно пролистывая один за другим, я искала подтверждение тому, что уже и так было очевидно.
— Не надо, вам не понравится, — Никита несмело попытался отнять рисунки.
Я взглядом оттолкнула его.
Вот, вот, ещё, и ещё.
На этом наброске она стоит рядом с мольбертом и обнимает Виктора за талию, нежно заглядывая в глаза. А вот любовница кистью щекочет ему нос. Дальше — сидит за моим столом, разглядывая лежащие на нём бумаги. Здесь вид из окна: муж придерживает для любовницы дверь машины, а та игриво приподняла юбку, обнажив кружевную резинку чулка. И вишенка на торте — нежный поцелуй!
Зачем он приводил её сюда в моё отсутствие? А если они в кабинете? Расширенными глазами я посмотрела на свой письменный стол через приоткрытую дверь.
— Нет, нет, — Никита перехватил мой взгляд, покраснел и затряс головой, — нет. Точно нет!
Я быстро прошла в кабинет к сейфу, набрала код, открыла дверцу. Денег в сейфе не было. Я вопросительно обернулась к Никите. Он пожал плечами:
— Код знаете вы и Виктор Алексеевич.
— Почему ты молчал, Никит? — сдавленно спросила я.
— Они приходили только на прошлой неделе, когда вы со старшей группой ездили на выставку в Москву. Я не знал, как сказать. Надеялся, что Виктор Алексеевич одумается и бросит её. Она же намного хуже вас. Она пустая. И злая. А вы такая… — Никита вздохнул, — фантастическая.
В его глазах мелькнуло восхищение. Не может быть. Кажется, я нравлюсь ему…Приятно, конечно, но он совсем мальчик.
Я достала телефон, набрала мужа по видеосвязи и металлическим голосом уточнила: