— Что происходит, Вить? Никита сложил мои вещи. Почему? И где деньги из сейфа?
— Оль, не кипятись, — взъерошенный муж отвёл взгляд, — тебе лучше уехать к маме, мы же решили. Студии нужен хороший управляющий, ты же просто художник, ты не привыкла работать. Лада окончила курсы бухгалтера, она отлично справится. А деньги я забрал, они мне нужны. Но не волнуйся, только скажи, на какое время, я сразу куплю вам билеты на поезд.
Я задохнулась от возмущения:
— Я — чего? Не привыкла работать? Ты сейчас чьими словами со мной разговариваешь?
— Оля, не пыли.
— Не пыли? Ты изменил мне, выгнал из дома, сейчас хочешь отнять любимое дело. Не получится! — я сорвалась на крик.
Виктор посмотрел на кого-то выше телефона и нахмурился:
— Правильно Лада говорит, ты — психованная. А была бы спокойнее, как моя любимая девочка, не пришлось бы искать другую жену. Разговор окончен. Ты всего лишь исполнительный директор. Я тебя уволил. Обдумай и сообщи, на какое время заказать билеты. Всё.
От неожиданности я забыла, как дышать. Замерла, беззвучно открывая рот. Никита выхватил из рук телефон, прервал звонок, усадил меня в кресло и метнулся к кулеру. Вернулся с бумажным стаканчиком, наполненным водой. Я глотнула и зарыдала. Никита сел рядом, обнял меня за плечи и прижал к груди, неуклюже поглаживая по волосам.
— Это же я — любимая девочка, не она. А если она, то я тогда кто?
Никита молчал. Просто прижимал мою голову к себе, и, благодаря теплу его рук, я постепенно начала успокаиваться. Всхлипывая и заикаясь, я пожаловалась:
— Я не знаю, как теперь жить…
— Всё будет хорошо, обязательно. А вы согласитесь давать частные уроки живописи на дому? Я поговорю с родителями учеников, — вдруг встрепенулся Никита.
— Согласилась бы, но у меня больше нет дома, где мне их проводить? — потерянно ответила я.
— Есть дом, — раздался за спиной уверенный мужской голос.
Глава 10
Я удивлённо обернулась. В дверях стоял Дима, друг Виктора.
Высокий, широкоплечий, аккуратно подстриженный. Серьёзный и уверенный в себе.
— Мне Настя сказала, что ты на работе. Я всё знаю. Переезжайте, пожалуйста, ко мне. У меня большой дом, места хватит всем. Есть помощница по хозяйству, тебе ничего не придётся делать. Ты выберешь любую свободную комнату и будешь принимать там учеников, — решительно заявил он.
Я растерялась:
— Спасибо. Это очень любезно с твоей стороны. Но нет. Нас много, мы громкие и будем мешать тебе.
Дима покачал головой:
— Ты совсем? Как вы мне можете помешать? Да я вечерами готов на луну выть от тоски и одиночества. А вас я люблю, сколько знаю.
Дмитрий осёкся и уточнил:
— Люблю вас, как родных, близких людей. Пожалуйста, не отказывай. Я очень хочу помочь вам.
— Дим, мне нечем за проживание заплатить. Нет денег даже на еду. Ты же не будешь нас содержать.
— Оль, прекрати. Я у тебя денег не прошу. У меня их полно. Ты ничем не будешь мне обязана. Обещаю, что ни разу не упрекну. Просто поехали.
— А как ты объяснишь это Виктору? Он же разозлится.
— Мне всё равно. Он знает моё мнение по этому поводу.
Я встала с кресла, подошла к Дмитрию и с обидой заглянула ему в глаза.
— Так ты тоже всё знал?! — мой голос возмущённо задрожал, — все про это знали, и никто не рассказал. Почему ты молчал? Я думала, мы друзья.
— Ты знаешь почему. Витёк тоже мой друг. Он должен был сам с тобой поговорить. Но, если тебе интересно, считаю его поступок отвратительным. Думаю, он тоже жалеет о том, что натворил.
Дмитрий помялся, хотел ещё что-то сказать, но передумал.
— Я так устала, Дим. Сюр какой-то…
В этот момент меня охватило чувство безысходности. Зачем мне вообще жить? Я ощутила себя ненужной, бракованной, не достойной хорошего отношения. Той, об кого можно вытирать ноги. Той, чьё мнение никому не интересно. Устаревшим приложением.
— Оля, — Дмитрий взял меня за плечи, — да кто мог подумать, что он такое учудит? Я узнал совсем недавно. А Витёк, он тебя любит, скоро вернётся. Вот увидишь. Та девка твоего мизинца не стоит. Слушай, давай собираться, мы можем всё обсудить позже.
Дмитрий отпустил меня, взял коробку с вещами и, не оглядываясь, отправился к лифту. Я послушно поплелась за ним, рассказывая его мускулистой спине:
— Я не хочу, чтоб он возвращался. Я не прощу. Никогда его не прощу.
— Простишь. Ты его любишь, — ответил Дима.
Или мне послышалось, я уже плохо соображала после событий этого дня. На меня навалилась слабость. Как теперь жить, что делать дальше?
Дмитрий остановился у лифта и, повернувшись ко мне, сказал:
— Не думай об этом. Просто забудь. Я всё решу.
Он что, услышал мои мысли?
***
Через полчаса мы с детьми и сестрой стояли на пороге большого кирпичного дома с панорамными окнами.
— Проходите, — Дима распахнул дверь и пропустил нас вперёд.
Он недавно сделал в доме капитальный ремонт, сменил мебель. Дети ещё не были у него в гостях в новой обстановке. С широко открытыми глазами они восхищённо перешёптывались:
— Смотри, на потолке теперь узоры, как в калейдоскопе. Они что, светятся вечером?
— А почему такой низкий стол? Мам, смотри, какой стол! Мы что ли будем сидя на полу есть?
— А это что? Вау, — дети с открытыми ртами застыли у электрического камина, — дядя Дима, а его можно трогать?
— Трогайте что хотите. Можете хоть в футбол играть, места достаточно, — улыбнулся Дима.
— Где расположиться? — тихо спросила я у него.
— Пойдём.
Мы поднялись на второй этаж по мраморной лестнице. Настя с детьми осталась внизу. Дмитрий открыл дверь, за которой я увидела уютную комнату. Там стоял мягкий диван, совсем пустой встроенный шкаф, журнальный столик и два кресла из ротанга.
— Комната для гостей. Здесь скромно, нет телевизора, не для кого было вешать. Но я сейчас же поеду и куплю.
— Не надо, мне он не нужен, честно.
В углу комнаты я заметила дверь.
— Что это? — спросила я и показала рукой на неё.
— Там ванная комната, — произнёс Дмитрий, — только твоя.
— Извини, что притащила Настю с собой. Мне сейчас очень нужна её поддержка.
— Ничего, — Дима участливо взял меня за локоть, — я всё понимаю. Пусть.
У него зазвонил телефон. Мужской голос. Дима машинально кинул на меня взгляд. Наверное, это Виктор.
— Алло. Почему так долго? Да. Скоро буду.
Дима убрал телефон в карман.
— Мне надо срочно по делам. Чувствуй себя как дома. Обустраивайся и отдыхай. Тебе лучше поспать. Моя помощница подготовит комнаты для Насти и детей. Позже увидимся.
Я кивнула:
— Спасибо.
Дима вышел, а я устало прилегла на диван. Надо собраться и жить дальше. Только как?
Я включила смартфон. От Виктора ни сообщений, ни звонков. Ну, понятно, новая жизнь, новая любовь. А я так привыкла постоянно быть с ним на связи. Он ведь был для меня сразу и другом, и любимым мужчиной, он был для меня главным человеком в жизни. Я опять почувствовала себя безумно одинокой, обняла подушку и горько заплакала. От печали, от обиды на него, на то, что он так жестоко обошёлся со мной. Мне было невыносимо больно. Но я понимала, что если бы он сейчас позвонил, легче бы не стало. Хорошо, что он не позвонил.
Я внесла номер мужа в чёрный список.
Трудно было представить, что мне делать дальше, как жить без Виктора. Но я не хотела слышать его голос, не хотела видеть. Как же сложно оставаться сильной… Несмотря на измену, я продолжала любить мужа.
Я долго лежала и плакала, жалела детей, себя, что молодость проходит, что дружной семьи больше нет. И не заметила, как впала в забытье.
Иногда я на несколько секунд выныривала наружу, ощущала ладошки детей на своём лице. Слышала глухой, как из-под воды, взволнованный голос Насти:
— А она точно спит? Может она в обмороке?