— Я не понимаю, что ты хочешь сказать?
— Лена, будешь копать, можешь разрушить то, что строила десять лет, ты понимаешь это? Подожди, посмотри, как будут развиваться события. Если интуиция тебя не обманывает, он через месяц нагуляется и все будет, как раньше…
— Нет!
— Лена, миллионы женщин на это закрывают глаза. Ты не первая и не последняя, пойми это. Мой тебе совет: сделай вид, что все в порядке.
— Нет! Не позволю делать из себя дуру. Я должна знать правду, и узнаю ее.
— Каким же это образом? Следить будешь? — Ритка недоверчиво смотрит на меня, удивлена такой решительности.
— Если потребуется, буду! Не сама, а детективное агентство. — Услышав это, Рита широко распахивает глаза от удивления. — Сегодня пол ночи смотрела сайты, нашла профессионалов, сегодня свяжусь с ними.
— Хм, рисковая ты женщина. — Рита снова наливает чай и делает глоток. — Не торопись с выводами и с исполнителями. Кстати, могу помочь…
— С чем?
— Со специалистом по слежке.
Теперь пришла моя очередь изумленно таращиться смотреть на подругу. Хотя к нам приходит столько обеспеченных людей, немудрено, что у нее есть связи в самых разных кругах. Рита лезет в свою необъятную сумку и долго копошится там. Наконец протягивает мне черную визитку, где указаны только имя и телефон. А еще вензель с претензией на элитарность в виде льва с короной.
— Это кто? — недоуменно кручу визитку в руках.
— Наш клиент, ты ему помогала интерьерную живопись подбирать. Лев Александрович, помнишь?
— Лев, который хотел, чтобы у него в спальне над кроватью висели картины с оленями? О да, помню! — я усмехаюсь, — такой своеобразный заказчик не забудется. Любитель охоты, если я правильно помню.
— Да, а еще он специалист по частным расследованиям. Зачем платить непонятным людям? Лев все сделает в лучшем виде, — Рита поджимает губы, — Лена, подумай еще раз. Пути назад не будет!
Я поглаживаю пальцем вензель визитки. Если это будет охота со львом на неверного супруга, так тому и быть!
8. Вопрос
Чем бы я не занималась сегодня, взгляд то и дело падает на черный кусок картона, украшенный вензелем. Несколько раз я порывалась позвонить, но каждый раз испуганно отдергиваю руку от телефона, будто он раскален.
Мне страшно! Из головы не идут Риткины слова. Что я буду делать, когда узнаю? Может быть, действительно, сделать вид, что я ничего не замечаю? Погуляет и вернется. Она права, многие так живут.
Многие, но не я! Не смогу так, мысль о возможном предательстве горьким ядом разъедает душу. Лучше знать, что происходит, чем жить в придуманном ванильном мире. Я еще молода, красива и полна сил, я еще могу что-то изменить. Лучше решиться на разрыв, чем закрывать глаза на измены и жить с неверным мужем, каждую секунду гадая, где он сейчас и с кем. Неизвестность — хуже смерти.
Чтобы успокоится, смотрю на репродукцию Шагала, но там, где еще недавно видела чувственную гармонию, теперь наблюдаю откровенную мазню.
Раздраженно отворачиваюсь. Да что это со мной? В моей профессии нельзя без доверчивости и искренности. Современное искусство — это эмоция, для которой не обязательно нужны цвет или форма. Эмоция читается душой, не глазами. А моя душа, видимо, больна.
Перебираю бумаги на столе — заявки от художников, планы экспозиций, каталоги, графики выставок… Как это все бездарно, бесполезно, глупо! Чертов Марк, даже в любимой работе не могу найти отдушину. Что мне делать? Со злостью бью кулачком по столу, бумаги летят вниз, но черная визитка, прижатая ноутбуком, остается на месте. Так и гипнотизирует меня…
Что я теряю, если позвоню? Хотя бы узнаю, сколько это стоит. Хорошо, что Рита дала контакт. Я даже знакомому — нашему клиенту, не могу довериться, что бы я делала с целым агентством?
Оттягивать больше невозможно. Скоро возвращаться домой, а я еще не знаю, как вести себя, как смотреть на мужа, каким тоном разговаривать… Может быть разговор с частным детективом мне поможет?
Я смутно помню Льва Александровича, наше общение происходило, в основном, по телефону. Высокий представительный мужчина, очень энергичный и дерзкий. Даже странно, что он сыщик — слишком яркий и заметный. Никогда не забуду, как он грубовато требовал подобрать холст «побогаче» под обои с греческим меандром и гипсовым розеткам в виде звериных голов. Миллионы моих нервных клеток умерли, пока уговорила этого сноба присмотреться к картине одного талантливого художника. Он-то настаивал, что в его спальне органично будет смотреться картина с оленями в духе бабушкиных плюшевых ковров…