Диана обвела глазами обстановку и вынесла вердикт: Тебе тоже надо ремонт сделать.
— Ха, вот разживусь деньгами, — усмехнулась Маша и, пошагала на кухню, ставить чайник.
— Манюнь, расскажи о похождениях моего мужа, — вдруг в спину ей кинула Диана.
Маша даже вздрогнула и повернулась.
— Зачем тебе это? Если надо выступить на суде, то я буду свидетелем. А так зачем?
— Манюнь, — назвала она Машу ее детским прозвищем. — Хочу знать, насколько низко он пал.
Маша вздохнула и ушла ставить чайник и накрывать на стол. Несколько часов тяжелого труда, по выкидыванию шмоток Бореньки, выжало из нее все соки и есть хотелось так сильно, что кишки скручивало.
— Ди, я не знаю, что у них случилось с Ксюхой, но та долго не могла тебе в глаза смотреть. А я знаю, что она с ним столкнулась в командировке, сама проговорилась. Стелла точно с ним крутила, потому что ей нужны были деньги.
— А ты Манюнь?
Маша немного помолчала, а потом спросила.
— Помнишь, ты как-то собиралась ко мне с ночёвкой, но у тебя у мамы подскочило давление, и ты ехала к ней?
— Помню.
— Вот в этот вечер твой Боря прискакал ко мне, с порога снял штаны и говорит «давай»…
— Вот скунс…
— Ну, я как посмотрела на него, так и заржала, говорю ему, как мы с тобой будем этим заниматься? У него пузо вперед торчит на двадцать сантиметров, у меня на пятнадцать, а член всего десять! Не сходится арифметика. Поржала я над его маленьким членом, а он обиделся. Обозвал меня дурой. И сказал, что с толстыми бабами никогда не занимался сексом и не будет. Штаны натянул, развернулся и на выход побежал. А я ему в след возьми и скажи, чтобы он член отрастил длиннее. С тех пор мы с ним враги. Вот и все.
— И все? — рассмеялась Ди.
— И все, — заулыбалась Маша. — Я тебе не стала говорить, посчитала, что раз ничего не было, то тебе и не зачем знать.
— Маш, если бы я знала, что он бегает по другим женщинам, то давно бы с ним развелась.
— Прости, Ди, мы тебе не желали зла.
И подруги обнялись.
На следующее утро Диана развела бурную деятельность. Через час после завтрака она уже разговаривала с дизайнером, той были выданы запасные ключи и дано разрешение продавать мебель.
После долгого и обстоятельного разговора с дизайнером, она, объявив Маше, что собирается к юристу, уехала.
После ее отъезда, Маше не успела заскучать, как раздался телефонный звонок.
— Маш, ты только не пугайся, сейчас к тебе придут замерщики окон?
— Какие замерщики, Ди, ты что придумала?
— Машунь, ну я же пока у тебя живу, а у тебя из окон очень сильно дует. Поэтому я оплатила установку новых окон.
— Ди, это же очень дорого!
— Не дороже денег. Машунь, ну, правда, ну ты же денег за постой с меня не возьмешь?
— Не возьму.
— Ну, вот, эта считай моя плата за постой. И, Машунь…
— Что ты еще начудила?
— Понимаешь, на твоем продавленном диване я спать не смогу. Пружины мне в ребра впиваются.
— Ииииииииии.
— Я попросила дизайнера вызвать грузчиков и привезти нам мой диван.
— Ди, ты с ума сошла. Ты хоть представляешь, как твой итальянский диван за полмиллиона будет смотреться в моей халупе, да он весь зал займет.
— Ну, Маш, …
— Ладно, вези.
— Спасибо!
И Диана сбросила звонок. А Маша с ужасом осмотрелась. Ее устоявшийся мирок рухнул. Ди с ее неуемной энергией может разрушить все вокруг, не оставив камня на камне. Маша привыкла к своей старой квартирке. Ураган по имени Ди решил все разрушить. И что с этим делать, Маша не знала.
А ураган по имени Диана уже летел на встречу с юристом. Старым евреем Зильберманом Мойшей Моисеевичем. И Мойша Моисеевич еще не знал, что ураган чуть не снесет под корень его репутацию.
Машина Дианы остановилась напротив юридической консультации. Здесь обитал их давний знакомый семейный юрист, только он мог дать грамотный расклад по всем пунктам, так как именно он писал им брачный договор.
На парковке было много машин, и Диана с трудом воткнула свою красненькую машинку в карман между двумя огромными внедорожниками. Из одной машины ей на встречу вышел высокий парень спортивного телосложения.
— Девушка, перепаркуйте машину, — бугай был здоровым, лысым и страшным, но разве такой мог напугать Диану.
— С чего это я должна перепарковывать свою машину, здесь было свободное место, и я его заняла законно, — тут же взвилась Диана.
— Мы не сможем полностью открыть дверцу у нашей машины, можем случайно вашу зацепить, поцарапать, — бугай смотрел злобно из-под опущенных, хмурых бровей, или Диане показалось, что злобно.