А Вацлав спился и умер молодым.
Запись обрывается на шестьдесят девятом.
— Теперь понятно, откуда взялся ещё один мой родственник, — задумчиво выдал Лев.
— Да, кто бы мог подумать, — Волков потёр затылок ладонью.
— Какая печальная судьба, — вытерла слезу Диана. — А как он догадался, что он вам родственник ?
Глава 44
— А как он догадался, что он вам родственник? — вопрошает Диана.
— Он нанялся ко мне полгода назад, прислал свое резюме, предложил услуги, плату взял небольшую, — поясняет Лев.
— Значит, знал, кого будет искать, знал, что вам родственник? — вновь вопрошает Диана.
— Теперь он уже ничего пояснить нам не сможет, — Лев задумчиво трет подбородок.
— Нам сможет прояснить все Маша, — выдает Диана.
— Но Мария находится в СИЗО, ей инкриминируется твое похищение, помощь в сокрытии преступления, — поясняет Коля.
— Владимир, вы же сможете устроить мне встречу с Марией? — Диана умоляюще посмотрела на Волкова.
Тот откашлялся и глянул на Николая.
— Ничего не могу обещать.
Потянулись дни. Лев лег в клинику, его готовили к трансплантации, с этих пор он жил в закрытом боксе. К нему не пускали даже его врача. А для общения с больным, перевод делал специально обученный человек, использовал Лев планшет.
Вопрос о встрече с Машей не решался. И тогда Диана пошла ва-банк. Она сама набрала Волкова.
— Владимир, добрый день.
— Добрый день Диана.
— Владимир, хотите, я приду к вам на свидание?
— Ой, что-то мне не нравится начало, — хитро улыбнулся Волков.
— Владимир, я вам подарю одно свидание и один поцелуй, — Диана даже не скрывала своей заинтересованности. — За одно свидание с Марией.
Она озвучила свою цену.
— Ди, вы меня прямо смутили, обычно я оплачиваю девушке свидание, — брови Волкова уехали к макушке, но на губах играла хитрая улыбка.
— Я меняю правила игры, Владимир, — Ди настаивала.
— Это не так просто, Диана, если бы ее уже осудили, то было бы проще, — усмехнулся Волков.
— Я хочу её увидеть, — настаивала Диана. — За это я вам подарю целый вечер и даже один поцелуй.
— Ох, Диана, боюсь, что поцелуя мне будет мало, — наигранно тяжело вздохнул Владимир.
— Я вам прощу даже ваш ужасный подарок.
— Какой?
— Да ваш ужасный фаллос, — обиженно надула губы Диана.
— Почему ужасный, мой член всем девушкам нравился, а вам, Диана, я только копию подарил, — Волков, уже не скрываясь, ржал. — Простите, что сразу не понял, вам хотелось попробовать настоящий.
— Владимир, вы пошляк!
— Ну, что вы, Диана, я просто озвучиваю то, что вы боитесь озвучить.
— Владимир, мне вас сейчас хочется ударить.
— Очень хорошо, у вас будет такая возможность. Я устрою вам встречу, а вы мне за это подарите свидания?
— Хорошо, Владимир.
Через три дня за Дианой заехал Николай с охраной. Её привезли в СИЗО. На входе все проверили, Николай услужливо забрал сумку. Проносить что-либо с собой было нельзя. Никто не знал, что у нее в кармане лежал диктофон. Она хотела вывести Машку на «чистую воду».
Пока она шла по коридорам в комнате свидания, в голове у нее крутились воспоминания. Это взрослые говорят, что ничего не помнят о детстве. Диана помнила все. Помнила просторную уборную, где стояли горшки, и где они с Машкой сидели и рассуждали. Смешно? Но тогда им казалось, что они обсуждают глобальные и очень серьезные вопросы: любит ли Юрка Дашку, или Юрка делает это для отвода глаз, потому что любит Диану.
Потом вспомнила, как встретились после линейки в школе. На Машке были белые гольфы, обычные, хлопчатобумажные, а у Дианы были белые колготы, как носили взрослые, и Маша ей отчаянно завидовала. Такие вещи папа привозил Диане из Польши. Помнится, она стащила у папы пару упаковок колгот и подарила их Машке. Вот только на толстые Машины ноги они не налезли, и та плакала. В первом классе они ничего не понимали в размерах.
Помнила и выпускной. Папа у нее умер. А Маша её спросила: Теперь вы будете жить бедно, как все?
Эх, Диане надо было ещё тогда задуматься, а так ли бескорыстна любовь Маши к ней?
Двери лязгнули железными замками. Они вошли в комнату. Посередине стол и два стула. Сопровождающая кивнула ей на стул и удалилась. Диана ткнула на кнопку записи.
Машка вошла через несколько минут. Похудевшая, с запавшими глазами, поникшая, словно по ней каток проехался. Диане стало её жалко.