— Привет, — тихо поздоровалась с ней Диана.
— Чего приперлась? — Машка села на стул и демонстративно отвернулась в сторону.
— Поговорить хотела, — сказала в ответ Диана, она с грустью смотрела на некогда любимую подругу.
— А меня спросила, хочу ли я тебя видеть?
— Да я хотела поговорить не о тебе, а о твоем дяде.
— Тогда передачку мне в СИЗО сообразишь, тогда и говорить будем.
Она уже было собралась встать и уйти, но Диана ее остановила.
— У тебя же нет никого, дядя твой умер, Максима посадят, передачки в тюрьму посылать некому будет. Если поможешь и расскажешь все, то я тебе найму адвоката и передачи тоже буду ежемесячно посылать.
Машка плюхнулась на стул и повернулась к Диане.
— Ты же добрая, всегда добренькая была, всем пыталась угодить, так, — Маша злобно сузила глаза и сжала губы в полоску.
— Я старалась, Манюнь, не знала, что тебе это не нравится. Надо было просто мне сказать об этом, — оправдывалась Диана.
— Вот и сейчас добренькой хочешь быть, — зло выплюнула Маша.
— Манюнь…
— Да не зови меня так! — заорала Маша.
— Прости, Маш, просто я хочу знать, как твой дядя догадался, что мы родственники? — Диана внимательно посмотрела Маше в глаза.
— Ему мать рассказала, что его дед перед смертью ей высказал, что приемная она дочь. А она всю жизнь жила и не догадывалась. А тут взял и вывалил, да еще с фактами. Что она дочь арестантки, врага народа, — усмехнулась Маша. — А потом дед Гоши сдох, тот начал копать, бумаги его посмотрел, а там фото той арестантки, личное дело. И знаешь, он ведь к отцу твоему приезжал, пытался поговорить, а тот его послал. Твой отец был засранцем!
— Да, отец был с гонором, я его не оправдываю, — кивнула головой Диана.
— Сука он последняя, — взвизгнула Маша. — Обложил Гошу матом и предупредил, что если тот явится ещё раз, он испортит ему карьеру. А потом Георгий попал в горячей точке под обстрел и его ранили в голову. История забылась. Там другие проблемы начались.
— И что потом?
— А потом выплыл Лев Заславский. Он на него случайно наткнулся. Рылся в своей родословной и наткнулся. Вот так получилось, что они в один момент, не сговариваясь начали искать родню. Гоша и предложил ему якобы помощь. Похвастался своими знакомствами в КГБ и нынешнем ФСБ. Тот его и нанял. А уж когда речь пошла о наследстве, то и вовсе мозгами поплыл. Это деньги, большие деньги.
У Маши горели глаза, даже на щеках румянец появился.
— Гошка нам с Максом обещал пару лямов баксов отбашлять. Мы бы домик в Испании купили, на Гоа съездили бы.
Машкины глаза стали мечтательными.
— Не будет теперь ничего, — зло выплюнула она.
— Маш, тебе надо было просто все честно рассказать сразу. Мы два кровных родственника с ним были, могли бы разделить эту сумму, это очень большое состояние. Неужели ему бы не хватило?
— Он хотел все! — почти орала Маша.
— Маш, он был болен на голову, ты бы могла его остановить и объяснить, — увещевала её Диана. — Наследство действительно большое, хватило бы и на его, и на меня, и тебе бы перепало. И что у нас теперь? А сейчас из-за своих действий он скончался.
— Это ты его убила! — прорычала Маша.
— Маш, я тебя огорчу, но МРТ показала опухоль в его мозге, она давила на определенные центры, влияла на его решения, его действия не всегда были адекватны. Он не мог рассчитать правильно. Из машины он выпрыгнул сам, не рассчитав точность приземления, ударился головой в парапет. Вот и все. Я тут не причём.
Маша всхлипнула.
— Маш, давай на чистоту, вас бы все равно вычислили бы, все равно посадили бы, в похищении не было смысла.
Маша зарыдала.
— Я сама виновата, видела же, что он не в себе, — размазывала сопли и слезы по лицу. — На кой черт втянула в аферу Макса. Он сидел, вышел по удо, сейчас получит максималку.
— Маш, слезами горю не поможешь.
— Тебе хорошо говорить, а я беременная.
И тут открылись двери и вошла конвоир.
Их свидание было закончено.
— Маш, я найду тебе хорошего адвоката, Маша, — вслед ей крикнула Диана.
Дверь захлопнулась.
Глава 45
Владимир позвонил ей вечером.
— Ну, как прошло свидание? — спросил в лоб.
— Плохо, она во всем винит меня, я и не поняла, в чем моя вина. Всю жизнь хотела быть ей хорошей подругой, а оказалась хуже врага.
— Добрыми делами дорога вымощена в ад.
— Ах, Владимир, если бы я предполагала, что моя подруга окажется столь меркантильной особой, готовой убить подругу ради наживы, то я бы с ней никогда и не за что…