– Не совсем вас понимаю, – промямлила я.
– Всё ты понимаешь! – повысила голос дракониха и из её ноздрей вышли две струйки горячего пара, означающие, что дама сейчас находится в высшей степени раздражения. Ещё немного и вместо пара будет огонь. На всякий случай я отошла подальше. А то однажды эта женщина меня чуть не сожгла, хорошо Экман оказался рядом и успел затушить моё горящее платье, вылив воду из графина. – Вытащила из моего сына кучу денег и теперь сбегаешь со всем добром!
Что?! Она серьёзно?!
– Вы ошибаетесь, – спокойно ответила я, с гордостью выпрямив спину. – Во-первых, не сбегаю, а ухожу. Ваш сын в курсе. Во-вторых, если это для вас так важно, оставлю все его подарки.
– Да нет уж, забирай! – вдруг заявила мать дракона, чем опять ввела меня в замешательство.
Что, вообще, этой женщине нужно? Просто помотать мне нервы? Добить морально? Так это за неё уже сделал её сын! Больнее душевной раны, чем сейчас, мне уже никто не сделает.
– За что вы меня ненавидите? Только за то, что я человек? Тогда зачем вы меня в свой дом впустили? – неожиданно для себя начала я нападать.
Лицо дамы на мгновение снова стало удивлённым. Затем леди Миранда разразилась громким смехом. Я не знала, как себя вести. Уйти, только чтобы не слышать её издевательств? Но я и так ухожу. Только вот вещи соберу, раз уж мне позволено их забрать.
Не обращая внимания на истерику матери дракона, я продолжила укладывать своё красивое платье в чемодан. Моё поведение скорей всего задело знатную даму. Наверное, она ожидала от меня слёз, но никак не игнора.
Прекратив смеяться, женщина перешла к оскорблениям:
– Да кто ты такая, чтобы тебя ненавидеть? Ты даже этого чувства не достойна! Безродная плебейка! Иномирянка! Человечишка…
Долго же она копила в себе «яд», пришла пора освободиться. Ещё бы! Этого момента дракониха ждала целый год. Ну что ж, пусть упивается победой, лишь бы от счастья не умерла. Как будто в подтверждение моих слов, женщина вдруг, выпучив глаза, замерла и схватилась рукой за свою грудь в области сердца.
– Что с вами? – спросила я машинально, хотя и так понимала, что ей от переизбытка эмоций стало плохо.
Мать дракона со злостью посмотрела на меня и, ничего не ответив, продолжая «держаться за сердце», медленно добрела до тахты, что стояла у входа, охнув, присела на неё и с мольбой, одновременно с упрёком в голосе произнесла:
– Ну чего стоишь? Дай хоть воды.
Опомнившись, я тут же подорвалась к письменному столику. На нём, помимо письменных принадлежностей, всегда присутствовал графин с водой и стакан. Мысленно я ругала себя за то, что растерялась и сама не предложила знатной даме помощь. Может быть потому, что Миранда не совсем походила на умирающую. Мне приходилось когда-то наблюдать за приступами моей бабушки на Земле: бледный цвет лица, синие губы, тяжёлое дыхание, говорили сами за себя А тут, Миранда выглядела очень даже свежо, если не брать во внимание её закатывающиеся глаза и скривившийся рот.
Налив полный стакан воды, я повернулась к женщине и с удивлением застыла, увидев её стоящей в центре комнаты.
– Мне уже лучше, – хладнокровно произнесла она. – Забирай свои вещи и уходи из моего дома. Если хоть что-то оставишь – будет нещадно выброшено. Несмотря на то, что мой сын прилично потратился на тебя, я не потерплю ни одного предмета, которой будет напоминать о наглой иномирянке. – Надменно ухмыльнувшись, добавила: – Можешь воспользоваться моей каретой в последний раз. Как видишь, я великодушна, хоть ты этого не достойна.
Задрав кверху нос, Миранда королевской походкой вышла из моей комнаты – моей бывшей комнаты. Я, по-прежнему держа стакан в руке, проглотив обиду, обвела помещение взглядом, прощаясь с уже привычной обстановкой. Но делать нечего. Мне здесь не рады и никогда я не была нужна тут. Это чужой и жестокий для меня мир. Как же я хочу вернуться домой! И пускай меня дома тоже никто не ждёт, но там всё понятное, своё!
С болью в сердце я вспомнила бабушку и то, что она мне всегда говорила, когда я начинала ныть по какой-либо мелочи: «А ну-ка! Быстро взяла себя в руки! Нашла из-за чего переживать! Береги нервные клетки смолоду, а то в зрелом возрасте будешь, как я – вся больная!»
Как же мне тебя не хватает, бабуля! Шмыгнув носом от снова поступивших слёз, я поставила стакан на стол и, вернувшись к чемоданам, продолжила собирать вещи, которых оказалось очень много. Экман, действительно, не скупился на меня, от этого ещё обидней. Зачем тратиться на женщину, если не собираешься с ней прожить всю жизнь? Или надеялся, что материальными благами привяжет меня к себе, и я буду всегда от него зависеть. А что, очень удобно, постоянно держать под боком любовницу, и пользоваться ею, когда жена наскучит. Фу, противно.