Елену задержали, выяснилось много нарушений закона, которые она покрывала, а некоторые даже провоцировала, как например, с врачом Редичем. Елена сама рассказала, как заставила его провернуть подмену детей. Он отказывался, но она просто загнала мужика в угол, поймала его на мелких махинациях с сильнодействующими лекарствами, и обещала засадить на огромный срок, если он не выполнит её требований.
Всех, кого эта больная держала около себя, она могла дёргать за верёвочки, имея компромат на каждого.
Также в её лапы угодил и Славик. Нет, я не защищаю никого из них. Каждый участник этой истории поплатился за свои грехи сполна. Просто теперь мы лучше понимаем, как давно и тщательно плела свою паутину Елена.
Славик, кстати, приходил к нам, извинялся передо мной, опуская в пол виноватые глаза. Нет, я ему не поверила, и Дан настроен был агрессивно, но как оказалось, его звонок в тот страшный момент привёл к нам помощь. Только поэтому мы не стали обвинять его в махинациях с квартирой, да и деньги он почти всё вернул. Как оказалось, триста тысяч он передал Галине, а остальное они с Еленой должны были поделить пополам. Но, не успели.
Теперь мы с Даном на эти деньги решили восстановить родительскую дачу, чтобы оживить это памятное место.
Единственное, что меня останавливало – могилка ребёночка, которого потеряла Галина. Мы решили перенести её на кладбище, как и положено было с самого начала.
Но пока это только планы. Сейчас главное – наладить нашу жизнь.
А сделать это оказалось не так и просто. У Машеньки обнаружились некоторые проблемы со здоровьем. Ничего критичного, всё очень даже неплохо, учитывая, что ребёнком толком никто не занимался, но мы сейчас проходим полное обследование, чтобы наверняка не пропустить никаких нарушений.
А ещё, нужно уладить все вопросы с документами. Я не хочу усыновлять Машеньку, как чужого ребёнка, мы с Даном добиваемся, чтобы через суд малютку признали нашей законной дочерью.
Елена сейчас содержится в психиатрической лечебнице. Дан и его друг начали раскапывать это дело и выяснили, что у Елены с детства были проблемы с головой, кроме того, у неё отец был шизофреником. Но дядька Елены имел высокий пост в своё время и сумел подправить её документы. И потом она умело скрывалась, периодически тайно проходя лечение. Никакого выкидыша у неё не было, это очередной вымышленный бред. И теперь, когда всё вскрылось, её ждёт заточение в психбольнице на долгие-долгие годы.
Утром с трудом открываю глаза. Сонно щурюсь. Вижу пустую кровать и тут же подскакиваю, как ошпаренная, когда понимаю, что ребёнка нет рядом и в квартире гробовая тишина.
Сердце тут же заходится панической тахикардией.
Соскакиваю с кровати, несусь в детскую и тут же замираю на пороге, выравнивая сбившееся дыхание. Дан в детской, с Машенькой на руках, дремлет в кресле-качалке.
Но как будто почувствовав меня, открывает глаза, хмурится.
– Всё хорошо, – шепчет почти беззвучно.
Дан встаёт, аккуратно перекладывает дочку в кроватку.
Замечаю пустую бутылочку на детском столике и грязный подгузник.
– Да, мы поели, погуляли, пописали, покакали. Все дела сделали. Не переживай.
Муж выталкивает меня настойчиво из комнаты.
– А смесь ты подогрел? – начинаю всё же беспокоиться.
– Конечно, подогрел. И воду взял специальную, а не из-под крана. И столбиком Машеньку подержал, мы срыгнули. И какашки у нас жёлтые, как ты любишь, что ещё?
– Ничего. Спасибо тебе, – сдаюсь я.
– Нет, нет. “Спасибо” ты в этот раз не отделаешься. Иди сюда. Ты вся в долгах.
Толкает меня в спальню, заваливает на кровать.
– Но Дан…
– Радионяня работает. Всё хорошо, – целует меня в шею.
– Да, всё хорошо, – с трудом, но я всё же расслабляюсь в руках мужа.
На самом деле, он умело отвлекает меня от проблем жадными поцелуями и требовательными прикосновениями.
Знаю, он очень хочет меня, в последнее время секс у нас случался редко. И сейчас я, наконец, чувствую, как во мне пробуждается женщина. Отпускаю страхи, отпускаю волнение, отдаюсь моему мужчине.
– Юлька, я так соскучился, – шепчет Дан, распахивая мой халат.
– Я тоже, – отвечаю на его поцелуй, переворачиваю его на спину. – И сейчас я тебе это докажу…
И уже потом, когда страсть схлынула, мы лежим в объятиях друг друга. Дан нежно водит пальцами по моей голой спине, а я начинаю снова нервничать.
– Я пойду, гляну на неё, – пытаюсь встать.
– Нет, лежи, – настойчиво блокирует мои попытки Дан. – Я хотел поговорить.