— Что ты делаешь? — удивленно спросила Кассиопея.
Он сбросил ботинки, стащил с ног носки, а затем выложил из карманов брюк сотовый телефон и бумажник.
— То отверстие в стене бассейна в форме символа… Оно ведет к «отдаленному пристанищу».
— Коттон… — проговорила Кассиопея.
Малоун прыгнул в бассейн. Поначалу вода показалась ему обжигающе горячей, но потом тепло смягчило его уставшие мышцы.
— Присматривайте за ней.
Он набрал в легкие воздуху и нырнул.
— Бактерии лечат СПИД? — спросила Стефани, глядя на Линдси.
— Много лет назад, когда Винченти работал на иракцев, местный лекарь показал два бассейна в горе. Именно тогда он выяснил, что обитающая там бактерия убивает ВИЧ.
Эли слушал ученого с напряженным вниманием.
— Но он никому ничего не рассказал, — продолжал Линдси. — Придержал эту информацию для себя.
— Почему? — спросил Эли.
— Выжидал, пока настанет подходящее время. Он позволил болезни распространиться, в результате чего возник потенциальный рынок для сбыта лекарства. Он ждал.
— Вы, наверное, шутите, — проговорил Эли.
— Он собирался сообщить о своем открытии со дня на день.
— А вы должны были разделить с ним славу и прибыли? — догадалась Стефани.
Линдси, должно быть, уловил враждебность в ее голосе.
— Только не надо читать мне лекции на темы морали и нравственности, — скривился он. — Я не Винченти. Я узнал обо всем этом только сегодня. Он и мне ничего не рассказывал.
— Какая роль вам отводилась? — спросила она.
— Оказывать помощь в производстве лекарства. Что в этом плохого?
— В то время, как Зовастина убивает миллионы людей? Это стало возможным благодаря вам с Винченти.
Линдси потряс головой.
— Винченти говорил, что намерен остановить ее прежде, чем она успеет что-либо предпринять. Антиген был у него, а без этого она не могла начать свою войну.
— Но теперь антиген у нее есть.
— Ты поняла, Стефани? — сказал Торвальдсен. — Винченти понятия не имел о том, что там, в горе, есть что-то еще. Он купил это место, чтобы сохранить для себя источник бактерии. Очевидно, что о могиле Александра он ничего не знал.
Она уже и сама связала все факты воедино.
— Снадобье и могила Александра соединены воедино. К сожалению, мы заточены в этой кладовке.
Хорошо хоть Зовастина оставила им свет. Стефани обследовала каждый дюйм стен и каменного пола, но не нашла никакого способа выбраться из этой импровизированной темницы. А из-под двери в кладовку продолжал просачиваться отвратительный запах.
— На тех двух компьютерах есть данные, связанные с лечением СПИДа? — спросил Эли, обращаясь к Линдси.
— Это сейчас не важно, — сказала Стефани. — Важно другое — выбраться отсюда.
— Нет, это важно, — упрямо возразил Эли. — Мы не можем позволить ей завладеть столь важной информацией.
— Оглянись, Эли. Что мы можем сделать?
— Зато Кассиопея и Малоун свободны.
— Верно, — согласился Торвальдсен, — но я боюсь, что Зовастина может опередить их.
Стефани согласилась, но это уже была проблема Малоуна.
— Есть кое-что, о чем она не знает, — вдруг проговорил Линдси.
Что-то в его тоне не понравилось Стефани.
— Не пытайтесь со мной торговаться.
— Перед самым приходом Зовастиной Винченти скопировал всю информацию на карту флэш-памяти и держал ее в руке, когда Зовастина застрелила его. Она все еще там, в лаборатории. С этой картой и со мной у вас будет антиген против всех ее вирусов и вдобавок лекарство от СПИДа.
— Поверьте, если бы я имела возможность вытащить вас отсюда, я бы сделала это, даже несмотря на то что вы жалкий мерзавец. — Она снова грохнула кулаком в дверь. — Но такой возможности нет.
Кассиопея смотрела то на Зовастину, которую Виктор держал на мушке, то на бассейн. Малоуна не было уже три минуты. Он не мог не дышать так долго. Но вот под водой скользнула тень. Из отверстия странной формы появился Малоун и вынырнул на поверхность, шумно отдуваясь. Все еще сжимая в руке фонарик, он положил локти на край бассейна.
— Ты должна увидеть это, — сказал он.
— И оставить их здесь? Ни за что.
— У Виктора — пистолет. Он посторожит ее.
Кассиопея колебалась. Что-то было не так. Пусть ее мысли и были поглощены Эли, но при этом она не отрывалась от реальности. Виктор для нее по-прежнему оставался незнакомцем, хотя он неплохо проявил себя в последние несколько часов. Если бы не он, она бы сейчас висела на двух деревьях, разорванная пополам.