Все это не предвещало ничего хорошего. Нужно было выбираться отсюда. От зловония Малоуна уже начинало выворачивать.
Машинка перестала гудеть, и он услышал новый звук.
Два года назад, еще до того, как он развелся с женой, уволился с государственной службы и неожиданно для всех переехал в Копенгаген, Малоун жил в Атланте, и однажды потратил несколько сотен долларов, чтобы купить гриль из нержавеющей стали. На гриле была красная кнопка электроподжига. Если нажать на нее, раздавался характерный треск и вспыхивал газ.
Точно такой же треск Малоун слышал сейчас.
Промелькнули искры, и пол вспыхнул — сначала желтым, как солнце, затем оранжевым и наконец голубым огнем, который принялся пожирать деревянный пол. Языки пламени одновременно набросились на стены. На Малоуна дохнуло жаром, и он поднял руку, чтобы прикрыть лицо. Пламя перекинулось на стены, и через считанные секунды весь второй этаж был объят пламенем.
Ожили укрепленные на потолке противопожарные разбрызгиватели.
Малоун спустился до половины лестницы и ждал, пока огонь будет потушен. Но тут он заметил странную вещь: от воды пламя только усиливалось.
Машинка, ставшая причиной катастрофы, внезапно разрушилась, из нее вырвались огненные шары и полетели во все стороны, словно волны в поисках берега. Один такой шар взметнулся к потолку и вспыхнул еще ярче, попав в струи воды. Жар раскалил воздух, тот стал густым, но не от дыма, а из-за какой-то химической дряни, от которой у Малоуна кружилась голова.
Он кинулся вниз по лестнице, перескакивая разом через две ступеньки. Еще один огненный смерч пронесся по второму этажу, затем еще и еще. Послышался звон лопнувшего стекла, что-то стало падать на пол.
Малоун метнулся к выходу.
Ожила вторая штуковина, дожидавшаяся своего часа на первом этаже, и, загудев, двинулась между стеклянными шкафами. И в без того отравленный воздух брызнули новые струи зловонного вещества.
Малоун думал только об одном: как вырваться наружу, но дверь открывалась вовнутрь. Железная рама, толстое дерево… Выбить ее не было никакой возможности.
Он наблюдал за тем, как огонь бежит вниз по лестнице, пожирая ступеньку за ступенькой. Словно сам дьявол спускался на первый этаж, чтобы поприветствовать его. Даже хром на перилах, будто от ужаса, чернел и корчился.
Из-за химического тумана и нехватки кислорода дышать становилось все труднее. Кто-нибудь из соседей непременно вызовет пожарных, но ему это уже не поможет. Если хоть одна искра попадет на его пропитанную горючим веществом одежду…
Огонь полыхал уже в десяти футах от пола первого этажа.
2
Венеция, Италия
Воскресенье, 19 апреля
12.15
Энрико Винченти посмотрел на обвиняемого и спросил:
— Имеете ли что-нибудь сказать Совету?
У мужчины из Флоренции этот вопрос вызвал лишь презрительную усмешку.
— А не пойти ли вам всем вместе с вашей Лигой в задницу?
— Вы, похоже, полагаете, что нас можно не воспринимать всерьез? — с неподдельным любопытством в голосе спросил Винченти.
— Послушай, жирняй, у меня хватает друзей, — с гордостью ответил флорентиец, — точнее, их много.
— Ваши друзья нас не волнуют, а вот ваше предательство — совсем другое дело.
Одежда флорентийца соответствовала торжественности случая: дорогой костюм от Занетти, рубашка от Шарве, галстук от Прада и непременные ботинки от Гуччи. Винченти мысленно прикинул стоимость этих вещей и решил, что наряд флорентийца стоит больше, чем обычный человек способен заработать за целый год.
— Вот что вам скажу, — заговорил флорентиец. — Сейчас я уйду, и мы забудем обо всем этом… как бы вы это ни называли, а ваши люди могут разойтись и вернуться к своим делам.
Ни один из тех девятерых, что сидели рядом с Винченти, не произнес ни слова. Винченти предупреждал их о том, что этот человек будет вести себя нагло и высокомерно. Флорентийца наняли для выполнения разового задания в Центральной Азии — работы, которую Совет рассматривал как крайне важную. Увы, наемник ловко извратил суть полученного задания — таким образом, чтобы оно помогло ему набить карманы. К счастью, обман был вовремя разоблачен и приняты необходимые контрмеры.
— Вы на самом деле считаете, что ваши компаньоны вступятся за вас? — спросил Винченти.
— Неужели ты так наивен, толстяк? Ведь именно они велели мне провернуть это дело.
Винченти снова пропустил грубое упоминание о своих габаритах и произнес:
— Они утверждают совсем иное.