— Нет! — вырвался у меня крик отчаяния. Я больше была не в силах наблюдать за тем, как два дракона пытаются покалечить друг друга. Если не хуже: в глазах у Рена отчётливо горела жажда убийства, да и лицо Иштвана было непривычно суровым, словно он принял какое-то бесповоротное решение.
— Пожалуйста, перестаньте, — прошептала я, ещё сильнее прижимаясь к стене, чтобы не рухнуть на ступени.
— Ариадна, какого демона! — услышала я гневный голос Иштвана, — я же велел вам не высовываться наружу!
Он метнул на меня яростный взгляд из-под нахмуренных бровей. Я покаянно прижала к груди ладони и застыла, вдруг охваченная недобрым предчувствием.
Оно меня не обмануло.
Воспользовавшись моментом, Рен с победным рёвом полоснул по воздуху сразу несколькими алыми плетьми. Иштвану удалось уклониться от трёх, но четвёртая рассекла ему грудь и отбросила на несколько шагов назад. Он не упал, а только покачнулся, широко расставив ноги и прочертив подошвами сапог каменистую почву. Я перевела было дух, но тут же увидела, как на серую землю упало несколько крупных тёмных пятен.
Иштван поднял руку и прижал к рассечённой груди; ладонь немедленно окрасилась алым.
— Нет! — в отчаянии вскрикнула я. Рен зло усмехнулся:
— Вот я и достал тебя, чернокнижник.
Перевёл взгляд на меня, и я охнула: в его глазах полыхал бешеный огонь, в котором не было ни капли разума.
— Сейчас я разберусь с ним, — медленно процедил он, поднимая руку, над которой уже начал формироваться новый огненный шар, — а потом займусь и тобой!
Я не смогла этого вынести. Боль, обида, страх — всё переплелось внутри, и я отважилась заговорить.
— Рен, послушай! — в отчаянии выкрикнула я, хоть и понимала, что, скорее всего, говорить ему что-то сейчас бесполезно, — это всё Фелиция! Это она всё подстроила! Она…
Запнулась, не зная, как всё объяснить. Слишком многое надо высказать… слишком мало времени у меня было.
— Она забрала… — беспомощно продолжила я, но Рен не дал мне договорить.
— Единственная ведьма здесь — это ты! — рявкнул он, — со своим дружком-чернокнижником!
И вдруг замер, будто услышав что-то. Или почувствовав. Шар заклинания продолжал переливаться алым над вытянутой рукой.
Рейнольд
Ри.
Когда я увидел её, меня захлестнул целый поток противоречивых чувств. Радость — от того, что она жива. Бешеное желание кинуться к ней, обнять, укрыть, защитить от всех невзгод. От неё лилось очень знакомое и родное тепло, которого я давно уже не чувствовал.
Но потом пришли и другие мысли. Избавься от ведьмы, зашептал вкрадчивый шипящий голос в ушах. Вот он, твой шанс. Ты можешь очистить мир от неё и чернокнижника-предателя. Вот они, стоят перед тобой. Он ранен, нужно только добить, а ведьма беззащитна.
Эта круговерть мыслей и эмоций сплелась в безумную спираль, и я взревел, чувствуя, что ещё немного — и окончательно свихнусь. Я…
Бешеный бег мыслей внезапно утих. Спираль перестала вращаться. Я почувствовал знакомую магическую ауру.
— Фели? — удивлённо спросил, не поворачивая головы, — ты здесь?
Но никто не ответил. Только около Ри появилось три высоких столба, сотворённых будто бы из… тёмно-серого дыма? Каждый был пронизан огненными всполохами, и в каждом вспыхнули пары алых сощуренных глаз.
Ощущение присутствия Фелиции стало очень отчётливым. Чувство опасности — тоже.
Ри закричала, и в её голосе я услышал неподдельный ужас. Столбы окружили её плотным кольцом, не давая отойти от стены, тьма стала гуще и поглотила Ри. Её крики умолкли. Осталась только воронка клубящейся тьмы, которая таяла на глазах.
— Что за демонщина? — прошипел я и скрипнул зубами, чувствуя, как разум завопил, раздираемый двумя безумными желаниями.
Ярость толкала меня назад, туда, где лежал чернокнижник, чтобы раз и навсегда покончить с ним.
Но было и ещё одно чувство, которому я не знал названия. Оно буквально сводило меня с ума, оглушающим грохотом будоража разум.
«Спасти Ри. Я должен немедленно спасти Ри!»
Что мне, демоны побери, выбрать?!
Глава 31
Рейнольд
Пару секунд я стоял, бездумно уставившись на то место, где только что стояла Ри. В ушах непрерывно звенели её отчаянные крики, и каждый такой крик был острым кинжалом, пронзающим всё моё существо.
Порывисто оглянулся на чернокнижника. Он по-прежнему стоял, зажимая рану на груди рукой; между пальцами сочились, подсыхая бурые струйки. Его лицо теряло краски на глазах.