Чего эта ящерица добивается?
— Я ПОМОГУ ТЕБЕ, — вдруг прогрохотал голос дракона, и я невольно замер, — НО С ОДНИМ УСЛОВИЕМ.
— Каким ещё? — хрипло дыша, спросил я.
— ТЫ ОТДАШЬ МНЕ СВОЕГО РЕБЁНКА, КОТОРОГО РОДИТ ТВОЯ ИСТИННАЯ.
В груди резко закончился воздух, словно Призрак выдавил все его остатки.
— Моего сына? — рассвирепел я, — нет! Ни за что!
Призрак снова прищурился. В его глазах промелькнула лукавая искра.
— А И Я НЕ ГОВОРИЛ ПРО СЫНА, — прогудел он.
Глава 40
Рейнольд
Последние слова Призрака повергли меня в недоумение.
— Ещё одного ребёнка? Уж не хочешь ли ты сказать, что Ариадна родит мне ещё и дочь? — недоверчиво переспросил я.
Кожистые веки дракона опустились, словно он хитро прищурился.
— СИЕ МНЕ НЕВЕДОМО, — пророкотал он, — НО УСЛОВИЕ У МЕНЯ ТАКОЕ.
— Зачем тебе моя дочь? — рявкнул я. Скрытность этой ящерицы выводила меня из себя. Сколько можно ходить вокруг, да около, когда его помощь нужна мне срочно!
Но Призрак молчал.
— Он не ответит, — хмыкнул из-за моей спины Арделиан, о котором я уже забыл. Чернокнижник стоял, с любопытством прислушиваясь к словам своего дракона, — тебе остаётся только озвучить своё решение, Альварес.
— И отдать дочь этой ящерице-переростку? — взъярился я, — тебе, бездетному, легко говорить.
На щеке Арделиана дёрнулась жилка, а ноздри раздулись, будто он пытался сдержать яростный порыв. Я молча наблюдал за ним.
— Она ещё даже не родилась, — ровным, но каким-то безжизненным, голосом заговорил он, — это раз. Два — иногда Призрак имеет в виду совсем не то, что говорит. Три — насчёт безопасности твоего ребёнка можешь быть спокоен. Я лично ручаюсь, что с твоей дочерью, если она, конечно, потом появится на свет, Призрак ничего плохого не сделает.
Его слова меня успокоили плохо. Чернокнижнику я по-прежнему не доверял, его дракону — тем более. Однако выбора не было.
В конце концов, в одном Арделиан был прав. Никакой дочери у меня нет и не предвидилось. Может, она и не появится вовсе.
— Если с ней случится что-то, ответишь головой, — мрачно сказал я и протянул руку.
Арделиан серьёзно посмотрел на меня и негромко откликнулся:
— Клянусь глазами Итаринн, Матери-Драконицы, буду оберегать её, как самое драгоценное сокровище.
Что ж, вынужден признать его серьёзность. За нарушение клятвы Итаринн у нарушителя разрывается сердце. Похоже, что тут Арделиан не лукавит.
— И всё же, что это за странное условие такое? — переспросил я, не торопясь пожимать ему руку. Чернокнижник задумчиво посмотрел на Призрака. Тот лежал, прикрыв глаза, но я чувствовал, что спящим он только прикидывается.
— Боги Алькарты его знают, — вздохнул он, — но за безопасность дочери можешь не тревожиться.
Я нахмурился, но руку всё-таки протянул. Мы скрепили наш договор рукопожатием.
— Согласен, — коротко бросил я.
Призрак промолчал, лишь удовлетворённо гортанно зарычал. Похоже, его всё устроило.
Для активации круга Дейдара нужно было двое. Один жертвовал собственной жизненной силой ради третьего, а второй был проводником. Я никогда не слышал, чтобы подобное проворачивали с драконами… но, с другой стороны, до этого дня мне и представить было нельзя, что кучка каких-то злобных ведьм задумает украсть у меня истинную и ребёнка!
Одна только мысль о Фелиции вдохнула в меня такую ярость, что я без лишних размышлений вышел вперёд и встал прямо напротив Призрака. Задрав голову, выкрикнул:
— Я готов!
В горле запершило. Дыхание сбилось, будто в груди резко закончился воздух, а ноги налились свинцом и стали неподъёмными.
Долгое пребывание в Драконьем Крае никому не идёт на пользу.
— Что ты медлишь? — прошипел я, наблюдая, как Призрак неторопливо разворачивает свои крылья, будто пробуя их на прочность, — или ждёшь, пока я подохну первым?
Вместо ответа дракон вдруг резко выгнул шею назад, прицелился и исторг неширокую струю бело-зелёного пламени. Оно легло вокруг нас аккуратным кольцом так, чтобы мы оказались в его центре.
Готово. Обратного пути нет, но и отступать я не собираюсь.
Поднял обе руки. Направил одну на Призрака, а второй начал быстро чертить в воздухе необходимые руны, закрепляя и усиливая их магическими формулами.
Руны закружились вокруг нас, складываясь витиеватым узором. Некоторые из них уже пульсировали ярко-алым, некоторые — стыдливо розовели, как девственница в первую брачную ночь. С меня градом покатился пот, но я не останавливался.