В моем горле загорчило. Я резко вырвала руки из сильных пальцев Александра и тряхнула волосами, проговорив с деланно надменным видом:
– Ты не будешь спать отдельно, Алекс! Мы, вообще, не будем спать вместе. Ты забыл? Я ушла от тебя. И возвращаться не собираюсь. Ты подлый изменник! Поутру ты уйдешь, и мы оба забудем эту ночь. Твои кошмары и то, что случилось после!
«Что именно? – коварно спросило мое сознание. – То, как Алекс набросился на меня и скрутил, словно я сама его враг? Или… забудем о том, как горячо и жадно Алекс меня целовал?»
Я скрипнула зубами, стараясь выбросить из головы и первое, и второе. Будто нарочно выстраивая стену между собой и Александром. Коря себя за то, что в начале ночи потянулась к нему. Это была ошибка. Нам… обоим будет больно, если я начну давать ему авансы. А он станет рассчитывать, что я перебешусь и вернусь к нему.
А я не вернусь! После измены, риска для безопасности для меня и ребенка, после его чертовых врагов, после его… нежных поцелуев, которыми он совершенно точно влюбит меня в себя. А потом пройдет время, и Александру наскучит жена, семья, и он снова изменит мне с очередной «хозяйкой ателье». Или бросит на произвол судьбы и уйдет на войну, где найдет себе еще каких-нибудь девок по домам разврата. Нет. Я не согласна мириться с такой жизнью. Ни на Земле, ни в Средневековье нового мира! Нет, мы не подходим с Александром друг другу. Мы слишком разные люди! И… мне слишком страшно довериться мужчине. После всех испытаний, что я пережила в двух своих жизнях.
– О, как я мог забыть, – нехорошо усмехнулся Александр, разжимая руки полностью и даже слегка отталкивая меня от себя. – Ты целых семь с половиной минут не упоминала о моей треклятой недо-измене. Монашка! Отправляйся в свою постель, и забудем эту ночь прямо сейчас!
Его жестокие слова обожгли меня, как пощечиной. И я вскочила с дивана, чтобы как можно скорее скрыться с его злых глаз. И зализать душевные раны уже в тишине и темноте своей спальни. Но Александр не дал мне уйти. Он сам дернулся, словно до него с опозданием дошел смысл собственных слов. И поднялся, снова заключая меня в объятия. Уткнувшись лицом в мои волосы, Александр прошептал негромко:
– Прости меня, малышка, я сам не свой после того, как ты ушла. Ты мне нужна, Клэр. Правда, очень нужна. Я так мечтал о том моменте, когда вернусь с войны, а ты дождешься меня. Моя жена. И у меня будет все. Семья, настоящая семья: жена, ребенок…
«И любовница?» – захотелось с горечью добавить мне. Но я молчала, окаменев в его объятиях.
Хотя слова Александра снова топили лед вокруг моего сердца, проникая глубже, чем нужно. Под кожу. В самое сердце.
Но я противилась искушению поверить извинениям Александра. Я не собиралась пускать его в сердце. Даже если мне очень этого хотелось. Но я решила отныне быть умнее. И утром не упоминать того, что произошло между нами с Александром этой ночью. Забыть… как он сказал. Или хотя бы сделать вид, что забыла. Ведь каждый заслуживает второй шанс, правда? Пускай этим шансом у Александра станет утро… наедине со мной. А потом каждый из нас разойдется по своим домам. И мы перестанем думать друг о друге. У меня есть о ком думать! О малыше, которого я ношу под сердцем. Вот самое важное для меня на свете. А не какие-то дурацкие, не вовремя проснувшиеся чувства к собственному мужу-обманщику.
***
Теперь же мы с Александром сумели справиться вместе с той болью, что ворочалась у него в груди. Оказалось, даже просто сидеть друг с другом, в обнимку, и слушать тишину – уже помогает.
– Можно? – Александр задумчиво посмотрел на меня.
Его мысли витали где-то далеко. Но он потянулся к моему животу. Осторожно касаясь его, обтянутого тканью платья.
Я сглотнула. Мне отчего-то стало суеверно страшно. Будто прикасаться к малышу могу лишь я. Но, конечно, я кивнула. И на мой живот легла сильная мужская рука. Я ощутила тепло, исходящее от нее, и закрыла глаза.
Я не должна чувствовать покой и безопасность рядом с этим человеком. Сам того не подозревая, сегодня Александр своими откровениями заронил в мою душу гораздо большие сомнения, чем его недо-измена. Одна-единственная горькая мысль грызла мою душу. Но открываться Александру я не планировала. Еще чего! Чтобы он посмеялся и счел меня дурочкой?