– Завтра я бы хотела обсудить организацию праздника Колина, – предупредила я, ставя незримые рамки.
Работа, впереди работа. Не стоит сближаться и дружить с Лавандой, а просто выполнить свое дело, получить деньги и рекомендации, а потом уйти. Снять домик, работать, организовывать праздники для деток, растить своего малыша… Я положила ладонь на живот и улыбнулась.
Меня провели в ту же уютную спальню, что и до этого. Я прилегла на кровать, даже не раздеваясь, и закрыла глаза. В памяти вертелись события прошлого дня. Камера и чудесное спасение от Андреаса. Как в этом мужчине могло все сочетаться? И желание убить… и спасти. Я тряхнула головой и мысленно приказала себе спать. Позже разберусь в мотивах поведения мужа. Хотя… лучше бы нам больше не встречаться.
***
Я не хотела больше тянуть. Да и к чему пользоваться добротой Лаванды зря? Так что следующим же утром я решила взяться за дело. Первым делом я заглянула на кухню, где кухарка разминала увесистой скалкой тесто для пирогов, рядом в миске аппетитно пахла начинка: похоже, что картошка с поджаренным луком и грибочками.
– Доброе утро! Мне нужно обсудить с Вами меню на день рождения Колина. Вы знаете, что он любит?
– Как же не знать?! – взмахнула руками кухарка, отчего в воздухе повисли небольшие облачка муки. – Только капризник он тот еще! Поди угоди этому мальцу. Мои дети, так им и кусочек сахара принеси, они радуются! А этот избалован до крайности! Хоть зефиры ему всякие подавай, хоть шоколады – ничем не удивить.
– Хм, нужно что-то придумать! – задумалась я. – Да и нельзя же целый день держать детей на сладком.
– Сейчас закончу с пирогами, и вместе мозгами пораскинем, – кивнула кухарка, вновь налегая на скалку всем своим весом.
– А хотите, я Вам помогу? – предложила я, юркнув поближе к столу. – Все дело быстрее пойдет.
Я понимала, что для хорошего праздника мне нужно быть заодно с прислугой. На одной волне. Ведь в одиночку все не организовать. К счастью, кухарка на первый взгляд оказалась хорошей женщиной. Она отложила скалку, разрезая получившийся лист теста на несколько частей. А сама в это время окинула меня строгим взглядом, который остановился на выступающем под платьем животе.
– А тебе не тяжело будет, девонька? На сносях, а все трудишься! Говорят, без мужа ты? – кухарка чуть подалась вперед, опершись тяжелыми ладонями о стол.
– Так вышло… – я смущенно развела руками.
Расспрашивать меня никто не стал – и хорошо. Кухарка лишь сочувственно кивнула. После чего она показала мне, где взять фартук. Я повязала его поверх платья, чтобы не вымазаться в муке, вымыла руки и принялась за дело. Мы выложили начинку в пироги, а по краям нарезали тесто на полосочки, чтобы заплести «косичкой».
– А что, если сделать пироги особой формы? – задумчиво проговорила я, переплетая полосы теста. – На празднике у нас будет большая игра! Буду развлекать детвору так, как будто мы на пиратском корабле. Что, если и пироги сделать в форме рыбок? Вот так.
Докрутив «косичку» до конца, я слегка подергала оставшиеся свободными края, показывая, как можно сделать плавники. Но не стала портить пирог и залепила все, как нужно. Кухарка одобрительно кивнула, ее добродушное круглое лицо украсила улыбка. Я отложила готовый пирог, и пока помогала со следующим, фантазия понеслась влет:
– А еще можно сделать всякие закуски в виде корабликов. Например, разрезанные пополам вареные яйца проткнуть шпажками и нанизать на них тонкие треугольнички сыра, как паруса! Или на кусочках хлеба, покрытых какой-нибудь вкусной намазкой, тоже сделать мачты-шпажки, а на них кусочки сельди, они как раз нужной выгнутой формы.
– С фантазией ты, девочка, – улыбнулась кухарка, выкладывая пироги на большой, подкопченный дочерна противень. – Только всех гостей одними закусками не накормишь. Нужно салатов слоеных натереть, посытнее, с мясом, яйцами, овощами. На блюдах их выложить в форме рыб. А чешую из моркови можно сделать или огурчиков соленых, если полукольцами нарезать.
– Отличная идея! – подтвердила я.
Кухарка отправила пироги печься. А сама, сполоснув руки, вытерла их о край передника.
– Да только зачем те изыски? Все равно же съедят, – вздохнув, махнула она ладонью. – Пузу-то оно все равно уже, рыбкой оно было выложено или птичкой… Я в деревне выросла, помню, как мать уху из рыбьих голов варила, когда отец улов с речки приносил. Страшно выглядело, как будто на тебя те окуни смотрят и упрекают, что их жизни лишили… бр-р! А голодные были и за обе щеки наминали.
Кухарка поморщилась. Видно, неприятно было вспоминать о прошлом в бедности. Я решила поддержать отзывчивую женщину и коротко приобняла ее за плечи, мягко улыбнувшись.