— Не обязательно, — ответила я, удивлённая его неожиданным предложением.
— Ночью в лесу небезопасно, — его тон не терпел возражений.
Гвен, наблюдавший за нашим разговором, незаметно кивнул мне. Не став спорить, я направилась к ручью, чувствуя, как Эдгар идет рядом. Он шёл тихо, почти бесшумно, но его присутствие ощущалось всем телом. Я старалась не думать о том, почему его внимание стало таким заметным для меня.
Подойдя к ручью, я присела, чтобы набрать воды. Эдгар остался чуть позади, осматривая окрестности. Я заметила, что его взгляд постоянно скользит по мне, словно он убеждается, что я в безопасности. Когда я начала подниматься с наполненным котелком, моя нога случайно соскользнула с мокрого камня, и я чуть не упала. Но Эдгар оказался рядом раньше, чем я успела понять, что произошло. Его сильная рука быстро подхватила меня, не дав упасть.
— Осторожнее, — произнёс он, его голос прозвучал неожиданно мягко, но капюшон всё ещё скрывал его лицо, не давая мне увидеть выражение его глаз.
— Спасибо, — сказала я, ощущая тепло его ладони на своём локте. Но прежде чем я успела поблагодарить его как следует, он отступил, убрав руку и снова надев на себя маску отстранённости.
Когда мы вернулись в лагерь, я ощущала его взгляд на себе. Даже сквозь тени и скрытое под капюшоном лицо, я знала, что он следит за мной.
Мы собрались вокруг костра, ужинная и обсуждая дальнейший план. Эдгар сидел поодаль, но я чувствовала его взгляд, даже когда он делал вид, что занят чем-то другим. Он будто пытался держать дистанцию, но что-то мешало ему полностью отстраниться.
Маркус и Дойл рассматривали карту и делились своими мыслями о том, как лучше пройти подозрительные участки.
Когда я легла спать, эти мысли не давали мне покоя. Возможно, я ошибалась, но мне казалось, что в этом человеке есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд. И как бы сильно он ни старался это скрыть, я знала, что рано или поздно правда откроется.
Ночью, когда все уже улеглись, я никак не могла уснуть. Костёр тихо тлел, освещая наш лагерь. Я сидела, завернувшись в одеяло, и думала о том, что случилось у ручья. Почему Эдгар так настойчиво скрывает свое лицо? Вопросы вертелись в голове, но ответов я не находила.
Я почувствовала, как он подошёл ко мне снова, тихо, как тень, его шаги не нарушили тишины ночи.
— Почему ты не спишь? — спросил он, присев рядом. Его лицо всё так же было скрыто капюшоном, но я почувствовала тепло его голоса.
— Слишком много мыслей, — ответила я, стараясь не смотреть прямо на него. Но я знала, что он смотрит на меня.
— Ты должна отдохнуть, — сказал он тихо, но с явным беспокойством. — Нам ещё предстоит долгий путь.
Я кивнула, чувствуя, как он снова пытается проявить заботу, скрывая её за отстранённым тоном.
— Эдгар… — начала я, пытаясь уловить его взгляд под капюшоном. — Почему ты так беспокоишься обо мне?
Он замер, словно мои слова застали его врасплох. Затем он отвернулся, его силуэт слился с тенями вокруг нас.
— Это не важно, — коротко ответил он, словно пряча свои чувства ещё глубже.
Но я уже знала, что за его холодной маской скрывается человек, который по-своему заботится обо мне, пусть и не желает это показывать. В ту ночь я заснула, чувствуя странное тепло от мысли, что кто-то в этой опасной пустыне Гиблых земель следит за мной, пусть и из тени, с капюшоном, скрывающим лицо.
54
С самого утра на нас обрушился мелкий, холодный дождь. Сначала это был всего лишь лёгкий моросящий поток, но вскоре он перерос в настоящий ливень. Вода лилась с неба так, что видимость ухудшилась, а земля под ногами быстро превратилась в вязкую грязь, затруднявшую движение. Лошадям было нелегко идти по такой почве: они то и дело скользили, их копыта вязли в липкой грязи, и наше продвижение значительно замедлилось.
Все, кроме моего Грозного. Грациозный и уверенный в себе, он без малейших признаков усталости или беспокойства двигался вперёд, словно и не замечая, что его копыта вязнут в грязи. Выросший рядом с Гиблым лесом, этот конь, казалось, был создан для таких условий.
В отличие от лошадей Маркуса, Дойла и Гвена, которые фыркали и недовольно мотали головами, мой конь шагал уверенно и спокойно. Эдгар, отказавшийся перегружать лошадь Гвена, шел неподалёку, из-под капюшона внимательно следя за нами, хоть и не проронил ни слова.
Путь становился всё сложнее. С каждым шагом грязь становилась всё глубже, и ливень не прекращался. Мы двигались медленно, почти не разговаривая, сосредоточившись на том, чтобы не потерять равновесие и не увязнуть окончательно. Барсик, обычно предпочитающий сидеть рядом, забрался в сухую сумку, спасаясь от грязи и сырости.