Но как только решение принято, и я собираюсь вернуться в постель, до ушей доносится странный звук… Это стук?
Да. Кажется, стучат в окно. Что шутки?
На дворе глубокая ночь, и стекла покрылись туманным льдом от мороза и вихря. Кто гуляет в такой поздний час, да еще и в такую погоду?
Но стук повторяется, и мне приходится пойти посмотреть. Надо убедиться, что я не спятил и прогнать хулиганов, которые выбрали слишком странный способ для развлечений.
Когда я подхожу к окну, у меня отвисает челюсть.
— Роми!
Проклятье!
Она находится прямо там, за стеклом, и выглядит испуганной и продрогшей. Держится за лестницу так, будто никогда не собирается ее отпускать.
Я быстро открываю окно, и холод тут же пробирает до костей, напоминая о том, что я без рубашки. Чешуя бы не помешала.
А Роми-то, Роми! Без плаща, без пальто, без шапки, в одном-единственном домашнем платье!
Ругаясь про себя и в слух, я хватаю жену подмышки и затаскиваю внутрь. Она цепляется за меня ледяными руками, пока не оказывается в спальне. И даже тогда отпускает не сразу. Подол ее платья промок насквозь. Должно быть, с обувью та же история.
— Роми, что ты вытворяешь? Там высоко и скользко, ты могла убиться!
Это прозвучало резче, чем я рассчитывал. Но страх всё сделал за меня.
— Я… я знаю, — последовал неуверенный ответ.
Ее зубы стучат, а взгляд такой несчастный, будто она боится, что я выкину ее обратно в окно. Кажется, Роми даже задерживает дыхание, когда я быстро шагаю, чтобы закрыть створки и не впускать еще больше мороза.
— Ты сошла с ума? — ворчу я.
— Да, — энергично кивает она. — Да, я сошла!
Я подлетаю к кровати и стягиваю одеяло, чтобы завернуть в него Роми. Потом направляю ее к камину.
— Подойти к огню. И скажи, во имя святых драконов, ты собиралась делать?
— Ну… удивить тебя?
Она кутается в одеяло, а я мысленно благодарю Богов, что не дали мне уснуть этой ночью. Что бы случилось с Роми, не услышь я стук?
Мы подходим к камину, и я беру кочергу, чтобы перевернуть поленья и сделать огонь сильнее. Роми протягивает одну ладонь, пытаясь согреться.
— Син, нам нужно поговорить…
— Ты могла бы просто постучать в дверь!
— Могла бы, — улыбается она. — Но любой бы мог, в этом не было бы ничего особенного.
Я издаю стон, удивляясь ее безрассудству.
— Где ты вообще достала лестницу посреди ночи?
— Джаспер достал. Син, я хотела…
Я хмурюсь и недоверчиво спрашиваю:
— Погоди, Джас снаружи?
Роми закусывает губу и кивает.
Приходится вернуться к окну и снова его открыть.
— Сойер, ты там?
— Ага! — раздается беспечный возглас.
— Ты вообще понимаешь, что творишь?!
— Вполне. Я помогаю сестре.
— Она могла упасть! Из-за тебя она чуть не свернула шею!
Хочется спуститься и от души поколотить этого идиота.
— Почему ты не поднял ее на себе, если вам так приспичило? — грозно продолжаю я.
— Я предлагал, но она настаивала на лестнице, — всё так же спокойно отвечает Джас. — Сам знаешь, с ней спорить бесполезно. Но я держал лестницу и наблюдал за происходящим. Если бы она упала, я бы поймал.
— Ты не грифон, а кретин, Сойер!
— Всегда к твоим услугам. Раз у вас всё хорошо, могу я пойти домой? Мне бы хотелось выспаться.
Роми кричит со своего места перед огнем:
— Спасибо, Джаспер!
— Иди отсюда, — бурчу я. — Ты явно рехнулся.
Закрываю окно и возвращаюсь к Романии.
— Ты не должна была подвергать себя такой опасности.
Она морщит нос.
— Я просто боялась, что ты не откроешь, если я постучу в дверь…
— Ты боишься высоты!
— Да, но… Еще больше я боюсь потерять тебя.
Я вздрагиваю. Что она сказала?
Мы встречаемся взглядами, и только сейчас я замечаю, что ее глаза полны слез.
Наверное, нужно что-то сказать, но получается только беззвучно открывать рот. А Роми продолжает:
— Прости меня, Син…
Глава 25. Синклер
— Прости меня, Син…
Это сказано так тихо, что сначала мне показалось, будто я ослышался.
— Что ты сказала? — точно так же, еле слышно, переспрашиваю я.
— Прости меня, — повторяет Роми, громче на этот раз. — Прости, что не доверяла тебе и что думала самое худшее. Я… я была неправа, и мне очень жаль. Знаю, ты злишься, но…
Ее глаза опущены, взгляд блуждает по комнате. На полу до сих пор валяются скомканные листы пергамента. О нет… Если Роми увидит мои неудачные попытки дать ей развод, то заберет любые свои слова обратно.