Так что вместо того, что сеять панику рядом с ней, я битый час стерегу дверь и молюсь, чтобы всё поскорее закончилось. Ничем другим я заниматься всё равно не смогу. В кабинете ждет ворох срочных писем, но, — да простит меня Его Драконье Величество, — дела империи подождут.
Даже угроза первой за триста лет гражданской войны в Камберской империи ничтожна и неважна по сравнению с родами моей жены.
— Врачи сказали, что в этот раз ребенок один, — рассеянно отвечаю я Джасперу.
Он издает еще один нервный смешок.
— Они так говорили и в прошлый раз, толку-то?
Действительно.
Когда Роми была беременна в прошлый раз, акушерки и предсказатели в один голос утверждали, что у нас будет мальчик. Один. И поэтому, когда мальчик родился в паре с очаровательной девочкой, сказать, что мы были удивлены — не сказать ничего.
Мы были удивлены и рады, конечно же. Ведь пока что Элайна — наша единственная дочь. Но уже с минуты на минуту это может измениться. Последняя беременность Роми была странной — ни один предсказатель не смог точно сказать, мальчика мы ждем или девочку. Так что это будет сюрприз.
Погруженный в самые разные мысли, я измеряю шагами коридор и не сразу замечаю, что кое-что переменилось. Первым это понимает Джаспер.
— Так тихо стало… — отмечает он.
Я замираю и смотрю на него. Встречаю донельзя встревоженный взгляд.
Всё внутри меня падает. Джас прав. Стало необычайно тихо. Но если всё закончилось, и ребенок родился, разве он не должен кричать?
Наши первые близнецы, зачатые во время того самого знаменательного Хон Галана в Горф-несте, вопили так, что слышно было и в соседнем графстве. Да и двойняшки вовсе не были тихими.
О Боги.
А что, если…
— Всё, я иду туда.
Я шагаю к двери, но Джаспер отталкивается от стены и преграждает мне путь.
— Син, успокойся…
— Как?! Как ты предлагаешь успокоиться?! А если с ними что-то случилось?
— Нас в любом случае позовут.
Паника смешивается с гневом, и я пытаюсь отпихнуть Джаса, но он не подается. Всё ещё стоит между мной и чертовой дверью.
— Сойер, уйди с дороги, — велю я. — Или мне придется впечатать тебя в стену.
Если он не воспримет угрозу, то у него будут проблемы. И он явно на них напрашивается, не отходит. Джас открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но как раз в этот момент воздух наполняется пронзительным криком.
Детским.
Я шумно выдыхаю и от облегчения чуть не валюсь с ног.
— Ну вот! — сияет Джас. — Видишь, всё в порядке!
Двери распахиваются, и на пороге стоит пожилая акушерка. Она улыбается мне — широко и искренне.
— Ваша Светлость, поздравлю! У вас сын!
Без лишних слов, я врываюсь в спальню и вижу сначала леди Элению, стоящую у кровати, а потом Роми, которая только что сотворила очередное чудо.
Она, — измученная, но счастливая, — полусидит в окружении горы смятых подушек, и держит на руках крошечного мальчика.
Хочется смеяться и плакать одновременно.
— Мы перевыполнили план, — улыбается Роми, когда я подхожу. — Хотели четверых детей, а получилось пятеро.
Она протягивает мне сына, и я принимаю этот дар с осторожностью и трепетом.
Он идеален. А еще у него… Ну надо же!
— Рыжие волосы? — удивляюсь я.
Роми довольно кивает.
— Да, он вылитый дедушка! Вот кого надо бы называть Элдером.
О да, ему бы подошло. Но увы, в честь дедушки Роми мы уже назвали первенца, старшего из близнецов. Младший стал Джаспером, несмотря на жаркие протесты Сойера. Хотя, тот хоть и сопротивлялся, но было видно, что ему приятно.
Когда родились двойняшки, девочку назвали Элайной, сразу в честь матери и бабушки Роми, а мальчика — Себастионом, как моего отца.
— И как мы назовем нашего пятого дракона? — спрашивает Роми.
— Хм… — я хмурюсь, размышляя. Признаться, я верил, что будет еще одна девочка, поэтому в голову приходили только женские имена. — Может, в честь императора?
— Будет очень кстати, — раздается сзади голос Джаса. — Лишний раз подчеркнешь свою преданность. Чтобы никому и в голову не пришло, что мы поддерживаем мятежников.
Я вопросительно смотрю на Роми.
Она медлит пару секунд и почти соглашается, но тут рядом с ней скромно прочищает горло леди Эления.
— Пока вы не приняли решение, могу я предложить имя?
— Конечно, — киваю я.
— Возможно, будет правильно назвать его в честь моего мужа.
Джаспер фыркает.
— Не лучшая идея.
Мать бросает на него быстрый и пронзительный взгляд.
— Ваш отец совершил много ошибок, — говорит она немного печальным тоном. — Но он вовсе не был мерзавцем. И он сделал много хорошего и для вас, и для страны.