Во второй половине дня, встречаючь с инвесторами. Потом еду в больницу к матери.
Отстегиваю врачу очередную сумму, чтобы продлить нахождение матери в больнице и обеспечить ей должный уход. На большее я не способен.
После больницы, собирался домой, но вместо этого повернул машину в направлении к дому Марины.
— Привет.
Она открыла дверь не сразу. Посмотрела на меня красными, опухшими глазами.
Показалась в этот момент такой беззащитной, что я не смог сдержаться.
Шагнул вперёд и обнял Марину, уткнулся носом в её макушку.
— Зачем ты пришёл,? — осипшим голосом спросила она, замерев в моих объятиях.
Такая маленькая, хрупкая. Её беречь надо и любить.
Каким же дураком я был, что не понимал этого раньше.
Такие женщины, как Марина самое ценное, что может быть в жизни.
Верная, преданная, любящая..
Такая никогда не бросит и не предаст.
Мой дед был умным человеком и понял это раньше меня.
Целую Марину в лоб, глажу по волосам.
Сейчас, я не чувствую возбуждения. Только всепоглощающая любовь и нежность. Я готов простоять так с Мариной всю ночь, просто обнимая её, чувствуя, как учащается её пульс.
— Мариш, — ещё раз касаюсь её лба и хмурюсь
— Да, ты вся горишь. Ты зачем вообще встала? Тебе лежать надо, — подхватываю её на руки и несу в зал
— Как я по-твоему должна была открыть дверь? Не вставая? Я итак целый день лежала, — бормочет она, утыкаясь носом мне в шею.
— Ты в больнице была? Лекарства есть?
— Уже выпила, — Марина чихает и натягивает одеяло до самого носа.
Её бьёт озноб. Тело сотрясается.
— Температуру мерила?
— Послушай, Саш. Езжай домой. Я нормально себя чувствую и справлюсь сама. Сейчас душ приму и буду, как огурец.
Ага. Разогнался. Хрен ты меня, Мариночка, сегодня выгонишь.
Твоя болезнь лишний повод побыть с тобой рядом.
Ну, как я брошу больного человека? Да, мне совесть не позволит.
— Какой душ? Сейчас, сделаю тебе горячий чай, выпьешь и ляжешь спать. — и прежде, чем уйти на кухню, оборачиваюсь
— Я никуда не уйду, Марина. Не сегодня.
Делаю Марине чай, себе наливаю кофе. Отношу в зал.
Марина садится на кровати по турецки, двумя руками обхватывает чашку и пьёт большими глотками.
— Осторожнее, обожешься.
Марина бросает на меня уничтожающий взгляд, а я улыбаюсь.
Сопротивляется, моя девочка.
Хочет казаться сильной и независимой.
— Спасибо за чай. Думаю, теперь тебе пора.
— Ага, пожалуйста. — подхожу к кровати и начинаю расстегивать.
Глаза Марины испуганно округляются, губы вытягиваются буквой "о"
— Что ты делаешь? — сипит она, закашливаясь.
— Раздеваюсь, — хмыкаю в ответ, скидывая футболку.
— З зачем?
Следом снимаю брюки, при этом боксёры оставляю, чтоб уж совсем Маришку не шокировать.
— Тебе пропотеть хорошо надо. Буду тебя греть, — откидываю одеяло и ложусь на кровать. Подтаскиваю Марину к себе под бок, обнимаю за талию и закидываю свою ногу на её.
Марина не сопротивляется. Ворочается, устраиваясь поудобнее и затихает. Её дыхание становится ровным.
Я и сам вдыхаю её запах и засыпаю, спустя пару минут.
Глава 28
Я просыпаюсь первым.
Марина прижимается ко мне влажным, прохладным телом, сопит в шею и что-то бормочет во сне.
Лежу, не смея, пошевелиться, чтобы в полной мере насладиться моментом единения, потому что неизвестно, что выкинет Марина проснувшись.
Это вчера ей было плохо, поэтому вела она себя тихо. Может она вообще не помнит, что я с ней остался.
Скольжу пальцами по обнаженному бедру, не удержавшись, сминаю ягодицу и выпускаю стон наслаждения.
Какая она мягкая, женственная, соблазнительная.
Член встаёт по стойке смирно и упирается Марине в живот.
В любой другой ситуации, я бы давно подмял жену под себя и сполна насладился её телом, но не сейчас.
Марина же болеет, а я не совсем идиот, чтобы лезть к ней в такой ситуации.
Убираю руку с её соблазнительной задницы и трогаю лицо Марины. Её гоаза, нос, скулы губы. Губам уделяю особое внимание. Моя девочка их искусала. Наверное, нервничала, переживала, корила себя за прошедшую ночь.
— Привет, — шепчу я, когда Марина резко открывает глаза.
Она несколько раз моргает, соображая где находится и упирается ладонями мне в грудь.
Ну, вот, началось.
— Пусти, — пищит она, предпринимая ещё одну попытку оттолкнуть меня.
Ну, нет, малыш.
Одним движением переворачиваю Марину на спину, нависаю сверху, растолкав её бёдра коленями, устраиваюсь между ног.
Марина испуганно охает, впъявливаясь ноготками в мою спину.
Да, малыш. Царапайся, касайся, главное не будь равнодушной.
— Не отпущу. Никогда, — склоняюсь ниже, задевая её губы своими
— Разве ты ещё не поняла?
— Ничего не будет. Я не хочу, — шепчет Марина дрожащим голосом.
Толкаюсь бёдрами, задевая возбуждённым членом её сердцевину.
Марина охает, её глаза расширяются
— Хочешь, малыш, признайся. Ты же моя девочка.
— Давно не твоя. Ли..
Затыкаю её рот поцелуем, не давая договорить.
Марина сопротивляется, брыкается, рот не разжимает.
Завожу её руки ей за голову и удерживаю одной рукой, а другой скольжу по её телу, накрываю упругую грудь, сжимаю сосок.
Девочка моя выгибается, глаза закатывает, плывёт…
Наслаждаюсь вкусом её губ, ни на секунду не отрываясь от своего занятия, потому что пока целую Марину, она, как и я ничего не соображает.
Что я там говорил про то, что не собираюсь заниматься с ней сексом? Сейчас, моя выдержка летит к чертям. И, Марина не помогает, наоборот двигает бёдрами, создавая приятное и ей и мне трение.
— Стоп. Саш, отпусти, — кричит Марина.
Закрываю глаза и глубоко дышу, пытаясь взять под контроль свои чувства.
Перекатываюсь на спину.
Марина резко подскакивает с кровати, кутается в халатик и убегает в ванную.
Пока шумит вода одеваюсь и иду на кухню.
Делаю два кофе и сажусь за стол.
Нам пора с Мариной нормально поговорить.
Она появляется спустя двадцать минут, полностью одетая, с непроницаемым лицом и отстраненная.
— Поговорим?
— Саш..
— Марин, — достаю телефон и открываю галерею, ищу снимок нп котором Лина вместе с Порошиным.
— Я не врал тебе, когда говорил, что Порошин связан с Линой.
Марина забирает телефон из моих рук, смотрит на экран
— Покровский, ты что со своей любовницей справиться не можешь? Что ей от меня надо? Мы в разводе. Я тебя отпустила. Ты полностью в её власти.
— Ещё раз повторяю, мы с Линой не виделись с тех пор.
— А что так? Неужели, надоела?
Нет, я так не могу.
Отхожу к окну и сунув руки в карманы смотрю на улицу.
Марина сможет когда-нибудь разговаривать со мной, как раньше? Смотреть на меня ни как на врага народа, а как на любимого мужчину?
Хочу залезть в её голову и узнать о чем она думает. Почему сопротивляется, когда её тело полностью в моей власти.
— Марин, я пытаюсь нормально поговорить. Давай без колкостей, пожалуйста. Выслушай меня.
— Хорошо. — Марина обхватывает кружку двумя руками, пряча за ней лицо
— У тебя есть две минуты.
Две минуты, блядь.
Я так много хотел сказать Марине, а, сейчас, когда такая возможность появилась, не знаю с чего начать.
Кажется, всё, что скажу в своё оправдание будет звучать жалко и глупо.
— Я люблю тебя, — выпаливаю на одном дыхании.
— Это всё? — хмыкает Марина, выгиная бровь?
— И, я жалею о том, что натворил.
Я привык контролировать свою жизнь, не терпел вмешательства в неё. Когда дед оставил это Чертово завещание, я разозлился.
— При чем здесь завещание? Ты возненавидел меня, когда я потеряла нашего ребёнка.