Позади себя слышу тяжёлые шаги. Поднимаю голову, и сквозь капли дождя вижу, как Максим подходит ко мне. На его лице нет ни тени раскаяния — только решимость и… одновременно с этим нежность.
Я пытаюсь встать, но он уже наклоняется, обхватывает меня за плечи и, несмотря на слабое сопротивление, поднимает на руки.
— Пусти меня, Максим! — я хватаю его за рубашку, пытаясь вырваться. Но он лишь крепче прижимает меня к себе, не говоря ни слова. — Ты не имеешь права удерживать меня силой! Это незаконно!
Мы входим в дом, и его быстрые шаги эхом отдаются в тишине прихожей. Слева открывается дверь, свет резко бьёт в глаза… Ванная комната. Максим несёт меня прямо туда. Прежде чем я успеваю среагировать, ставит на холодный кафель и захлопывает дверь за нами, щёлкнув замком.
— Раздевайся, — голос бывшего мужа звучит холодно и властно.
Я стою, глядя на него, не веря, что он мог всерьёз так сказал. Но, взглянув в его глаза, понимаю — не шутит!
— Ты с ума сошёл, — я отступаю на шаг, чувствую, как холодная плитка обжигает босые, грязные ноги. Максим скрещивает руки на груди, не двигаясь с места.
— Ты вся промокшая и грязная, Ань. Не упрямься. Тебе нужно помыться, — его взгляд пробегает по моему телу, фиксируясь на животе. Чувствую, как напрягается каждая клеточка моего тела от накатившей паники, но отступать нельзя. Я должна сохранять спокойствие, чего бы это мне не стоило!
— Выйди из ванной комнаты. Я при тебе переодеваться не буду!
Но Максим не двигается. Стоит напротив, и мне кажется, что он только сильнее упирается спиной в дверной косяк, намеренно блокируя выход. Холодное, настойчивое упрямство барана! Мне становится не по себе, как будто он вот-вот нависнет, накроет меня тенью, лишит последней свободы…
— Я не выйду и ты никуда не пойдёшь, — его голос тихий, но настолько твёрдый, что мне становится страшно. — Пока не признаешься. Давай Ань, или мне тебя самому раздеть?!
— В чём признаюсь? — вопрос срывается с моих поджатых губ. Макс снова бросает этот ледяной взгляд на живот, и я знаю, к чему он ведет. Только вот произносить это вслух… нет, я не могу и не буду!
Бывший делает шаг вперед, и мне инстинктивно хочется отступить назад, но дальше только стена.
— Признай, что ребенок от меня, — убеждает пристально глядя в глаза, низким, но достаточно резким голосом, чтобы мои нервы натянулись до предела. — Ты всё понимаешь, но упорно делаешь, что я в этой истории не при делах!
— Потому-что он не от тебя! — выдыхаю, всё еще надеясь, что его твердость смягчится, что Макс поймёт свою ошибку и отступит. — Как ещё тебе надо сказать, чтобы ты поверил?
Бывший качает головой, будто знает что-то, чего не знаю я. От его взгляда, дрожь проникает глубоко внутрь, мешая дышать…
— Хватит врать и прятаться, Аня, — жестко чеканит Максим. — Я знаю, ты боишься. Но прятаться от правды не выход. Я все равно узнаю…
Внутри всё будто сжимается в холодный комок. Уверенность Максима — ледяная, как его взгляд, пугает меня больше, чем когда-либо. Он двигается ближе, и я едва удерживаюсь, чтобы не отступить, не выдать этот страх, который он, кажется, чувствует…
— Ты боишься признать, — продолжает он. — Бежишь, потому что думаешь, что я могу навредить. Думаешь, справишься одна? Ребёнку нужны оба родителя!
Его слова звучат обвинением. Я не должна была показывать этот страх, не должна была позволять ему увидеть, как беспомощно я чувствую себя рядом с ним!
— Оставь меня, Максим! Уйди из моей жизни! Ты стал просто невыносим!
Но он только продолжает смотреть на меня, приближаясь так близко, что я чувствую его дыхание на коже.
— Я не отниму малыша, Ань. Я хочу помочь, — Макс видит, как я дрожу, как сильно мне хочется отвернуться, закрыться, исчезнуть под его настойчивым взглядом. На меня накатывает усталость, которую уже не скрыть. Медленно опускаю плечи, выдыхая. Если он так хочет увидеть меня уязвимой — пожалуйста. Всё равно я сейчас еле держусь на ногах, сопротивляться бесполезно.
Дрожащими руками стягиваю грязную одежду через голову. Молча отбрасываю мокрую ткань в сторону, чувствуя, как Максим продолжает смотреть, и это почти выворачивает меня наизнанку… Слышу, как глухо падает юбка на пол. Вокруг становится слишком тихо.
Стою перед ним, без защиты, без возможности отстраниться…
Максим вплотную подходит ко мне, утыкаясь носом в макушку, и беря моё лицо в свои ладони.
— Знаешь, я… — он замолкает. В глазах появляется сожаление и вина. И мне даже не нужно знать, о чём он думает — всё и так ясно. Яна. Измена. Слова не нужны, его взгляд говорит достаточно…
Его рука приятно касается моего лица, пальцы мягко проводят по щеке, будто он пытается стереть эти воспоминания с моей кожи…
— Я был дураком, Ань… — шепчет почти сдавленно. — Понимаешь, я… я сожалею обо всём…
Прежде чем я успеваю осознать, его губы накрывают мои. Этот поцелуй, полный безумной нежности, кажется, длится вечность. Он целует меня так, словно хочет передать все свои сожаления, как будто пытается вновь соединить разбитую любовь между нами… Я чувствую, как его руки касаются моей спины, мягко, уверенно, бережно.
— Макс… Отпусти… — отталкиваю его руки, хотя всем сердцем жажду продолжения…
Он убирает руки, сразу отстраняясь. В глазах — боль, растерянность, как будто он понимает, что зашёл слишком далеко, что я не готова.
— Я… не должен был, прости, — произносит едва слышно.
Закрываю глаза, ощущая, как нарастает обида на него и… на саму себя, за то, что мое тело так сильно соскучилось по нему. Вся моя боль, растоптанные чувства и разочарование выливаются в одном единственном слове:
— Ненавижу! Ненавижу тебя! — произношу, глядя ему прямо в глаза.
Глава 25
Я аккуратно выхожу из ванны, вытираюсь, кутаюсь в мягкое полотенце, и вдруг чувствую, как по ногам течет что-то теплое… Сначала не понимаю, что это, но почти сразу приходит осознание: воды… Меня пронзает острая волна страха.
— Макс! — голос срывается на панический тон.
Максим, вбегает в ванную комнату быстрее, чем я успеваю произнести его имя второй раз.
— Что случилось? — его взгляд сразу падает на мои ноги и лужицу на полу. Лицо меняется, отражая и тревогу, и испуг. — Аня, что это за вода? Ты… рожаешь?
Я киваю, с трудом сглатывая комок в горле. Внутри всё сжимается от страха.
— Наверное… Я точно не знаю! Нам нужно ехать в больницу… — шепчу, чувствуя, сильную тревогу внутри.
Максим быстро берет себя в руки, обнимает меня, успокаивающе поглаживая по плечам.
— Всё будет хорошо, я с тобой, — шепчет он, заглядывая мне в глаза. — Давай соберёмся и поедем. Где твой телефон?
— В спальне… — я машу рукой в сторону комнаты, чувствуя, как ноги дрожат от напряжения.
Максим мгновенно исчезает за дверью спальни и возвращается с телефоном в руках. Он помогает мне натянуть мягкий халат, накидывает на мои плечи тёплую куртку и с заботой застёгивает её.
— Ты в порядке? — тихо спрашивает, заметив моё напряжение.
Я киваю, но он чувствует мой страх.
— Всё будет хорошо, слышишь? — голос Максима чуть дрожит, но он старается держаться уверенно. — Не бойся. Я уже позвонил в клинику, нас ждут.
На мгновение его глаза темнеют от собственных тревог. Я знаю, что Макс винит себя, думает, что это из-за его недавних выходок я перенервничала и, возможно, начались преждевременные роды… Он аккуратно поддерживает меня, помогая спуститься вниз, успевая ловить каждый мой неловкий шаг.
Всю дорогу до больницы, я стараюсь дышать глубже и не думать о плохом. Максим не выпускает мою руку, время от времени отрывая взгляд от дороги и проверяя моё состояние.