– Ну, привет, – заявил парень и плюхнулся в кресло напротив. – Я Роман. А ты, я так полагаю, Анька?
– Анна Романовна, – поправила его машинально.
– Ах, да-да! – фыркнул он. – Рома-а-ановна! Ну, будем знакомы? Я сын папкин.
Сын. Кажется, это заявление упало на мою голову десятитонной плитой да и прибила намертво к месту, на котором я сидела. Не расплющило каким-то чудом, но мысли выбило начисто из головы. Там только и крутилось: сын, сын, сын… Ильи… сын…
На моё счастье, в этот момент в кабинете появился Рейнер.
Ему хватило взгляда, чтобы оценить ситуацию.
– Ты что здесь делаешь? – спросил он тихо, но очень опасно.
Я сжалась. Но он обращался не ко мне. Сверлил взглядом мальчишку.
– В гости пришёл, – смотрел он отцу в глаза прямо и чисто-чисто. Невинно, можно сказать. – Мы тут с твоей ба… то есть девушкой знакомимся. Ты ей обо мне не рассказал, как я погляжу. Сидит, как рыба, оглушённая динамитом.
Они сверлили взглядами друг друга, как дуэлянты. Рейнер отвёл глаза первым. Но не потому что проиграл.
– Знакомьтесь, Анна Романовна, это мой сын Роман. Шестнадцать лет, десятиклассник, заноза в любой заднице. Очаровательный негодяй.
– Мы уже познакомились, – прочистила я горло и ответила почти нормально. Даже сама удивилась.
– Вот и хорошо. А теперь о главном.
Глава 49-1
– Нам предстоит поездка за границу. Поедешь в качестве моего переводчика.
Это он мне. Пацан фыркнул, но поймав взгляд отца, ничего не сказал.
– С немецкого, – продолжил Рейнер, и я уставилась на него с немым ужасом.
Боже правый! Но я лучше язык откушу, чем буду блеять при его сыне и, заикаясь, объяснять, что не гожусь на эту роль совершенно. Без практики я вообще сомневалась, что способна переводить живую речь. Английский – да, но не немецкий!
– А ты тоже поедешь со мной, – обратился он к Роману.
– А мне с какого переводить? – поинтересовался он, покачивая ногой.
– С человеческого. Твоя задача – быть примерным сыном и вести себя подобающе. А так можешь даже рот не открывать, я не обижусь.
– А, понял. Это мы типа семейно по делам? Ты я и наша мамка?
– Типа да, – не моргнул и глазом Рейнер. – И жду, что ты перестанешь ёрничать и строить из себя дурачка.
– Да понял я, понял, – взъерошил ещё сильнее волосы рейнеровский отпрыск и легко вскочил на ноги. – Ну, я пошёл, да? А вы, Анна Романовна не переживайте так сильно. Я вообще догадливый. Ну какой папке переводчик? Он и без вас бы прекрасно обошёлся. Он пять языков в совершенстве знает. Так что… не расстраивайтесь, ага? А с ролью мамки вы справитесь. Будете мне улыбаться, гладить по головке, а папка вас по коленке – и все будут счастливы. Адиос, мис падрес!
Он выскочил за дверь, прежде чем Илья успел его настичь.
– Не надо! – крикнула я.
Он обернулся ко мне резко. Глаза метали молнии.
– Черт! – провёл он рукой по волосам точно так же, как только что делал его сын. – Прости.
– Всё нормально, – пыталась я, чтобы зубы не выдали позорную дробь: внутри меня буквально трясло. – Почему ты мне не рассказал?.. Впрочем, не надо. Не моё дело. Я всё поняла. И я тоже буду вести себя подобающе.
– Ань, – шагнул он ко мне.
– Лучше не надо, – протянула я руки вперёд, словно защищаясь. – Не сейчас. Пожалуйста. И я, пожалуй, поеду домой. Сама. Мне надо… всё переварить.
– Я никуда тебя не пущу, – ещё один шаг ко мне. Я вскочила на ноги.
– Ты никогда не давил. Не делай этого и сейчас.
– Чёрт, чёрт, чёрт! – стукнул Рейнер кулаком в стену, а я тем временем благополучно выбралась из его кабинета, вернулась на своё рабочее место, молча оделась и под любопытные взгляды коллег позорно свинтила.
Это неправильно. Непрофессионально. Но сидеть до конца рабочего дня и пялиться в монитор я не могла.
Я вызвала такси и была такова.
Илья приехал часа через три.
– Ань, открой, пожалуйста, – стоял он под дверью и нажимал на кнопку звонка. Глупо как-то, по-детски я себя повела, но открыла ему не сразу.
Не злилась, нет. Скорее, струсила, спряталась. Но он приехал ко мне. Стоял у двери мрачный, как демон. А глаза… виноватые.
Я посторонилась. Он вошёл.
– Ань, Ань, Ань, – бормотал, как сумасшедший и целовал так исступлённо, что я дрогнула – обняла его за шею, поймала его облегчённый стон, позволила ему уволочь себя на диван.
Глава 49-2
Мы раздевались молча, словно сражались с одеждой. Он неистовый, я решительная, как никогда. Казалось, нам это нужно – воссоединиться хотя бы телами, уж коль в душах – столько тайн и недомолвок.