Я подняла голову. Сколько же стоят серьги? Двадцать миллионов? Тридцать? Сорок?! Дэн попал по полной. И я вместе с ним.
— Что было в сумке девушки? — Влад, не боясь людей в форме, спокойно подошел ко мне и навис сверху.
Опустив взгляд, я смотрела в пол. Не помогло. Все равно чувствовала Его каждой фиброй души. Страх окутывал тело. Он прожигал меня глазами. Внушал ужас. Заставлял мурашки выступить на коже.
— Ничего такого… — старик замялся, заметно растерялся. Вырвал из рук помощника заверенный список и начал читать: — Тушенка, лапша быстрого приготовления, сосиски, две бутылки воды, три пары нижнего белья, носки, справка, куртка, майка, топ…
— Стоп! — Влад резко поднял руку и поморщился. Слишком много лишней информации. — Справка?
По спине прошла дрожь. В голове помутилось. Каждый вздох резко стал тяжелым. Почти невозможным.
— Мы не вчитывались, — старик отмахнулся, будто это что-то неважное. Он не чувствовал, что в воздухе зависло напряжение. — Что-то там о ребенке…
Влад резко повернулся. Не знаю, как выглядели его глаза, но все работники таможни в комнате побелели по щелчку пальцев. Напряглись. Шагнули назад, пытаясь неосознанно быть ближе к выходу.
— Справку сюда. ЖИВО! — никогда не слышала из губ Влада этот дикий, рычащий бас. Он пронизывал до костей. Заставлял молиться. В панике обнимать себя руками. — Я не ясно сказал? Бегом!
Взрослые мужчины засуетились в поисках листика. Я молила бога, чтобы они его потеряли. Но, увы… Последнее время Он забыл о моем существовании.
— Держите, — старик буквально лебезил перед Владом. Всячески пытался ему понравиться. Еще бы! Протекция была бы кстати.
Словно в замедленной съемке я с широко распахнутыми глазами смотрела, как Влад разворачивает скомканный лист бумаги. Его глаза бегают по строкам. Расширяются. Веки ползут на лоб, а губы едва заметно подрагивают.
— Это конец… — зажмурившись, шепнула я самой себе. По щекам скользнули слезы. — Вот это точно конец…
— Алла, — Дэн позвал меня неуверенно, даже немного стыдливо. Он мялся, нервничал и боялся. — Может тебе не стоит рассказывать ему все подробности.
Дэн не хотел, чтобы Влад знал, кто именно подбил меня на эту справку. Я кивнула. Пусть будет так. Другу и так хватит обвинений. Гнев бывшего страшнее всего.
— ВСЕ ВОН! — он не говорил, он рычал диким зверем. Казалось, стены сотрясаются. — Вышли вон и ждите снаружи!
Казалось бы, это территория таможни. Но, нет… Они все сбежали, как позорные крысы. Остались только я, Дэн и он… Дьявол во плоти.
— Подойти сюда, — его красные, залитые кровью, глаза смотрели на меня с ужасом и ненавистью. Как на ничтожество. — Подойти сюда, Алла!
Я медленно отодвинула стул. Бросила взгляд на Дэна: он трясся от страха. Боялся и слово сказать. Медленно, шаг за шагом, я приближалась к бывшему.
Вдруг его пальцы обвились вокруг моей шеи. Пригвоздили тело к стене. Я жалобно глотала кислород, пока он чеканил каждое слово:
— Скажи мне, за что ты убила нашего ребенка?!
Я голубых глазах Влада я видела свою погибель. Он потерял рассудок. Он потерял себя. Новость о ребенке убила в нем все человеческое.
— ЗА ЧТО, АЛЛА?! — повторял он, сжимая руки все сильнее и сильнее. — За. Что!?
Кислорода внутри оставалось все меньше. Я пыталась сказать ему хоть слово, но просто не могла.
— Что тебе сделал ребенок?! — лицо мужчины изучало меня, пыталось проникнуть в голову и прочесть мысли. По моим щекам текли слезы. — Я бы забрал его и воспитал! Он бы получил все то, что имею я! Он бы получил все, что имею я!
Именно этого я всегда и боялась. Ребенок не должен стать вторым Владом. Никогда.
— Остановись! — Дэн вскочил с места. — Ты убьешь ее! Прошу!
Влад бросил на него краткий потерянный взгляд и, кажется, вернулся ненадолго в реальность. Проморгался. А потом посмотрел на меня с жуткой улыбкой:
— Правильно… Ты так легко не отделаешься. Я накажу тебя за то, что лишила меня ребенка. Ты всегда будешь помнить, что натворила! Всегда. Поняла?
— Она не виновата, — неожиданно воскликнул Дэн.
Влад резко переместился. Навис над другом. Втянув, казалось, весь кислород комнаты, он отчеканил по слогам:
— Ты хочешь сказать, что как-то причастен к аборту? О, удиви меня, дорогой друг!
Дэн открывал и закрывал рот. А я, облокотившись на стеночку, молча следила за происходящим. Вдруг Дэн посмотрел на меня многозначительно. Я прочитала: «Прости, я не могу!». Ничего. Я его понимала.
— Нет, — друг опустил голову и зажмурился. — Просто Алла хорошая и всего этого не заслужила.