Слёзы Максима.
– Дядь Серёж, ну пожалуйста!
Максимка захныкал, и сел рядом со своим не родным, но любимым дядей на ковёр. Обхватил его за ноги и заревел во весь голос, да так, что соседи стали тихонечко стучать по трубам.
Максимка прислушался и заголосил ещё больше. Слёзы и сопли из носа потекли с ещё пущей силой. Дядя Серёжа нервно начал подрыгивать ногой пытаясь сбросить неуёмного мальчишку. Ему это уже начинало надоедать. Племянник не унимался и требовал! Соседи начали уже бить по трубам со всей силой.
У Сергея Семёновича жутко разболелась голова.
– Ну ладно, ладно. Отдам я тебе твою игрушку, только не плачь. Соскучился, наверное, уже по ней?
Максимка преданно заглядывал в глаза дяде Серёже и утирал рукавом сопли. Соседи перестали стучать по трубам и у Сергея Семёновича начала проходить голова.
Он ласково трепал озорного мальчишку по волосам и приходил в себя.
– А ведь ты Максимка наглец. Ты ведь прекрасно знаешь, что надо ещё Любочке отдать её игрушечный ресторан, Машеньке её картонный салон красоты, а озорному Ашоту его автосервис из кубиков легко. Им тоже хочется играть в игрушки, но они не хныкают у меня в ногах. А ты вот всю душу из меня вынул. Хотя сам, наверное, знаешь, что твои машинки не такие важные игрушки для нашего дома, как допустим у других детей. Есть и по важнее. Ну ладно, вытри слёзки. Не плачь. Завтра объявим по России 24, что ослабим карантинные меры в нашем доме и разрешим соседям играть с твоим каршерингом. Остальные дети подождут. Не плачь…
Максимка с преданностью смотрел в глаза дяде Серёже и не верил своему счастью: Его машинки первые выйдут из карантина. Любочка, Машка и Ашот подождут. Главное его бизнес идея выйдет из-под удара! Главное для него это он сам! Ну и славно.
– Спасибо тебя дядя Серёжа. Пойду подготовлю их к завтрашнему дню.
Максимка пополз к шкафу, в котором хранились и его машинки, и игрушки других детей. Москва оживала после сурового похмелья самоизоляции. И первым из любимчиков градоначальника, был, есть и будет Максимка. Для него лучшие игрушки и для него мягкие наказания… Сергей Семёнович откинулся на стуле и закурил. Москва определённо похорошела при нём…
22.05.2020 г.
Долларовый раб.
Моё восхождение к финансовому олимпу, было непростым. Я был постоянно в паре со всемогущим долларом. Мы очень ценили друг друга. Зелёные купюры помогали мне становится личностью. Сейчас я на вершине этой денежной пирамиды.
1998 год.
Трусцой бегу к Ленинградскому вокзалу. Срочная командировка в Карелию. Лето жаркое, такси дорогое. Поэтому метро и трамвай.
Долгим поездом доехал до Петрозаводска и двинулся обратно на Питер, а оттуда домой в Москву. Опять Ленинградский вокзал, но только всё кардинально изменилось за несколько дней. Крутятся в бешеном темпе граждане и встают в дикие очереди к обменникам. Желают рубли на валюту обменять. Ан нет. Уже поздно. Был курс по 6, а теперь по 23…
В глазах людей, стоящих в этих бесконечных очередях, отражена вся катастрофа жизни вкупе с бесцельным существованием и мизерной зарплатой. Страшное и беспокойное время.
А я довольный вышагиваю на стоянку такси. Два счётчика Шеф!
Радость – то какая дома меня ждёт.
Откладывал по доллару несколько лет. Мечтал накопить целую тысячу. И вот прям перед выездом в командировку, заглянул я в шкаф. Осмотрелся по сторонам и нырнул в стопку с постельным бельём. Вытащил конверт и в который раз пересчитал. Ровно 999! Достал из брюк кошелёк и выудил оттуда тысячного американского президента. Сбылась мечта идиота. Полный конверт счастья на постсоветском пространстве.
Надо бы машину купить, но на эти деньги пока ничего достойного не найдёшь…
А теперь, я еду в такси прямиком домой. К заветному шкафу. Благосостояние моё увеличилось в несколько раз…
Сразу же купил машину, женился, жил, работал, заболел, умер, откачали.
И всё это время опять и опять копил в конверте. Ждал такого же случая. Откладывал уже чуть больше. Прятал опять в шкафу, в том же месте. Уже и тыща, и две и десять, и страшно представить сорок. А курс, мать его, что-то около 32х. Чуть больше миллиона. Ни уму, ни сердцу…
И вдруг случился 2015 год. Лемон бразерс там у них лопнул, а колыхнуло так, что даже у нас в Бибирево звякнуло.