Судья Медина отверг все возражения. «Откуда же они (присяжные) будут знать, что такое марксизм-ленинизм, — заявил он, — если никто им об этом не скажет».
По предложению Медины, Буденц ответил на вопрос, заявив, что, согласно принципам марксизма-ленинизма, социализм может быть установлен в Америке только в результате «свержения правительства США… и установления диктатуры пролетариата путем применения силы и насилия». Это, заявил Буденц, и составляет основу программы привлеченных к суду коммунистов…
В дальнейшем, когда показания давал обвиняемый Роберт Томпсон, защитник Ричард Глэдстейн задал ему вопрос: «Расскажите суду, что такое марксизм-ленинизм».
Обвинитель Макгохи заявил протест против этого вопроса.
«Протест принят», — сказал судья Медина.
«Позвольте мне обратить внимание вашей чести, — сказал Глэдстейн, — на протокол судебного заседания…»
«Нет, — прервал его судья, — я не желаю больше слышать никаких споров на эту тему».
«Но, ваша честь…»
Медина снова резко оборвал Глэдстейна, заявив, что этот вопрос «к делу не относится».
«Прошу, вашу честь, заметить, — сказал Глэдстейн, — что вы разрешили задать этот самый вопрос свидетелю Буденцу и разрешили ему ответить на него».
«Ведь я вам уже сказал, — раздраженно заявил Медина, — что не желаю слушать никаких споров по этому вопросу, а вы хотите его снова поднять и снова проявляете неуважение к суду».
На протяжении всего процесса Медина много раз обвинял защитников в «дерзости» и «неуважении» к суду и неоднократно угрожал им репрессиями за их упорное стремление предъявлять доказательства, которые они считали исключительно важными для своих клиентов.
Напуская на себя усталый и обиженный вид, Медина обвинял представителей защиты в том, что они сговорились подорвать его здоровье. Он не раз делал им замечания, вроде следующих: «Вы так истрепали мне нервы, что я не знаю, смогу ли дальше вести этот процесс…», «Это выше сил человеческих…», «Я хотел бы устроить перерыв на два-три дня, так как меня тревожит мое переутомление».
Судья периодически прерывал судебные заседания, чтобы «отдыхать» в своих покоях от «мук» процесса.
Печать и радиообозреватели без конца расхваливали Медину за его «безграничную терпеливость» и «умеренность»…
3 июня Джон Гейтс отказался назвать прокурору имена своих товарищей, бывших участников войны, которые помогли ему подготовить брошюру на тему об условиях жизни ветеранов. Назвать этих людей — значит навлечь на них преследование, заявил Гейтс. За это Медина приговорил его к заключению в тюрьму на 30 дней. Когда обвиняемые Генри Уинстон и Гэс Холл заявили протест, Медина тут же удалил их из зала суда на все время процесса.
20 июня Гильберт Грин опротестовал отказ Медины принять в качестве доказательства статью, которую он, Грин, сам написал. «Я полагал, что нам будет дана возможность изложить свои доводы, — сказал Грин. — Эта статья имеет прямое отношение к сущности вопроса».
За это замечание Грин был приговорен к тюремному заключению на все время процесса.
Когда Карл Винтер отказался ответить, присутствовал ли его тесть на одном из съездов коммунистической партии, судья Медина приговорил его к тюремному заключению на тридцать дней[129].
23 августа нью-йоркская газета «Дейли компас» опубликовала сенсационную статью в связи с процессом коммунистов. В этой статье сообщалось, что один из присяжных заседателей, престарелый режиссер и автор книги «Чудо колоколов», Рассел Дженни, публично выражал свое резко враждебное отношение к коммунистической партии менее чем за месяц до того, как он дал присягу, что будет выполнять обязанности присяжного заседателя без всякого предубеждения.
Статья в «Дейли компас» была написана самим редактором и издателем газеты, Тэдом О. Тэкри. В ней приводились выдержки из речи, произнесенной Дженни в Мэконе, штат Джорджия, 21 февраля 1949 г. В этой речи Дженни заявил:
«Между коммунизмом и демократией не может быть компромисса… Пусть те, кто хочет коммунизма, отправляются в Россию и там живут… Мы уже воюем против коммунизма и будем воевать не на жизнь, а на смерть».
Тэкри писал далее, что в ходе процесса Дженни не раз делал вне зала суда заявления, ясно свидетельствовавшие о его глубокой предубежденности против обвиняемых.
В заключение Тэкри писал:
«Имеются заявления, сделанные под присягой и, подтверждающие то, что я здесь рассказал.
129
Обвиняемые, привлеченные к ответственности за неуважение к суду, содержались в промежутках между судебными заседаниями в старой, ветхой тюрьме на Вест-стрит. В своих камерах они не имели возможности надлежащим образом консультироваться со своими защитниками. Друзьям и родственникам подсудимых не разрешалось приносить им пищу в дополнение к скудному тюремному пайку. Летом, в сильный зной, подсудимых держали в тесных, плохо проветриваемых камерах. Когда Генри Уинстон перенес в тюрьме два сердечных припадка, судья Медина отказался разрешить постоянному врачу Уинстона оказать ему помощь. Он отказал также в перерыве процесса, равно как и в отсрочке исполнения приговора Уинстону за неуважение к суду.