После двух с половиной лет безработицы и тяжкой нужды возмущение участников войны нашло себе выход; со всех концов страны стали поступать требования, чтобы конгресс утвердил закон о немедленной выплате ветеранам сумм, которые правительство им задолжало по их сертификатам.[51]
Поскольку до каникул конгресса оставалось всего несколько недель, ветераны стали стекаться в Вашингтон, чтобы подать свою «пешую петицию».
Они являлись в столицу поодиночке, небольшими группами и отрядами в несколько сот человек. Многие приводили с собой жен и детей. Они останавливали поезда и заставляли кондукторов сажать их бесплатно. Они добирались с попутными машинами, в товарных вагонах, в набитых битком старых рыдванах. Одна небольшая группа приехала из Аляски, пройдя и проехав более 4000 миль через весь континент. Три ветерана прибыли тайком с Гавайских островов, спрятавшись на пароходе.
Жаркими летними днями и душными ночами по дорогам Америки, через пустыни, горы и равнины, через города и деревни, тянулась в столицу нескончаемая процессия бывших военнослужащих. Не проходило дня, чтобы печать не сообщала о выходе новой партии: 900 человек из Чикаго, 600 — из Нью-Орлеана, 1000 — из Огайо, 700 — из Филадельфии и Кэмдена; 200 делегатов от инвалидов, содержащихся в Национальном приюте для солдат в г. Джонстон, штат Теннесси.
Центральные и местные власти и железнодорожники всеми силами старались задержать участников похода и заставить их вернуться по домам. В некоторые города их не впускала полиция. Военный министр Патрик Дж. Хэрли объявил, что ветеранам, прибывшим в Вашингтон, военное министерство не выдаст спальных мешков. Начальник вашингтонской полиции генерал Пелхэм Глэссфорд рассылал губернаторам штатов панические телеграммы, требуя, чтобы они заставляли ветеранов поворачивать назад. Вице-президент железнодорожной компании «Балтимор энд Огайо» заявил, что он намерен «отстаивать интересы дороги в предстоящей войне».
И все же ветераны прибывали.
А в городах и поселках, которые они проходили, десятки тысяч сочувствовавших им американцев устраивали в их честь многолюдные демонстрации, снабжали их одеждой, пищей, устраивали их на ночлег и оказывали всяческое содействие, чтобы облегчить их путь.[52]
К июню в Вашингтон стеклось более 20 тыс. участников похода. Тринадцатью годами раньше, когда эти люди вернулись с полей сражения в Европе, их славили как национальных героев; теперь же правительство относилось к ним совсем иначе. Члены конгресса, к которым обращались делегации ветеранов, с приветливыми улыбками обещали им поддержать законопроект о выплате пособий и… ничего не делали. Президент Гувер отказался принять представителей участников похода. Вокруг Белого дома расположилась усиленная охрана.
Часть «Экспедиционной армии защиты пособий», как теперь называли сами себя ветераны, временно расположилась на незастроенных участках и в пустовавших правительственных зданиях в Вашинтоне; большинство же их было направлено в лагерь в Анакостия Флэтс — утопающей в пыли низине на берегу реки Потомак, напротив столицы США. Здесь под палящими лучами солнца возник городок из палаток, землянок, наспех сколоченных шалашей и прибрежных пещер, ничем не защищенный от обильных дождей, которые превращали эту низину в топкое болото.
В лагере не было даже самых элементарных санитарных устройств. Вашингтонские власти отпускали ветеранам и их семьям совершенно недостаточное количество продовольствия. Все это привело к тому, что скоро среди них стали свирепствовать болезни. За короткий промежуток времени многие дети ветеранов умерли от кишечных заболеваний и истощения.
Для того чтобы дискредитировать участников похода, дезорганизовать их ряды и заставить их покинуть Вашингтон, были пущены в ход всевозможные средства. Газеты писали, что армия ветеранов кишит «коммунистическими агентами», которые собираются организовать «советы в столице США». Начальник полиции Глэссфорд грозился издать приказ об эвакуации. Когда же ветераны заявили, что не уйдут, пока конгресс не удовлетворит их требования, Глэссфорд, ведавший снабжением ветеранов продовольствием, сослался на «нехватку продуктов» и резко сократил и без того скудные пайки.
Помимо всего этого, армия ветеранов была полна агентов федеральной полиции, шпиков, доносчиков и провокаторов… Вылощенный, с иголочки одетый, властолюбивый «командующий» этой армией У. У. Уотерс поддерживал непрерывную связь с генералом Глэссфордом и фактически ему подчинялся. Глэссфорд сам подтвердил впоследствии в своем докладе, что «отряды военной полиции», организованные Уотерсом для «охраны порядка» среди ветеранов, «действовали в тесном контакте с руководимой мною столичной полицией».[53]
51
Официально эти сертификаты назывались: сертификаты на компенсацию за военную службу; они давали ветеранам право на получение одного доллара за каждый день службы в армии на территории США и 1 доллар 25 центов за день службы за пределами США. Закон о пособиях был принят конгрессом в 1923 г.; выплата их была назначена на 1945 г. В 1930 г. ветеранам разрешено было получить заимообразно половину причитавшейся им суммы с вычетом процентов в размере 4,5 % годовых. Участники похода хотели добиться, чтобы им немедленно выдали остальную причитавшуюся им сумму.
52
В Шайенне (Вайоминг) свыше 5000 местных жителей встретили группу ветеранов, прибывшую в полночь, и устроили в их честь факельное шествие и банкет. В Кливленде 50 тыс. жителей собрались и поддержали перед местными властями требование участников похода о предоставлении им железнодорожных вагонов. В Маккиспорте (Пенсильвания) жители сорвали все попытки мэра помешать ветеранам войти в город, а затем задержали поезд, чтобы отправить в нем ветеранов дальше. В городе Ист Сен-Луи (Иллинойс) полиция и войска тщетно пытались помешать ветеранам погрузиться в поезда. После этого местный шериф писал в своем донесении: «Когда дело приняло угрожающий оборот, меня беспокоили не сами ветераны, а сочувствующие им. Вдоль линии железной дороги «Балтимор энд Огайо» выстроилась многотысячная толпа, громко приветствовавшая бывших солдат…»
53
Политические симпатии Уотерса и его личные устремления выявились несколько позднее, когда он создал организацию «Защитные рубашки» и в связи с этим заявил: «Такая организация не может не напоминать об итальянских фашистах и германских нацистах. Но на протяжении пяти лет над Гитлером издевались, его поднимали насмех, а теперь он властвует над Германией. Муссолини был до войны бродячим печатником, которого за политические взгляды изгнали из Италии. А сегодня — это фигура мирового значения».