Он бы не играл, а сказал честно. И не изображал бы страсть и желание, и не писал бы, что соскучился…
Медленно выдыхаю. На часах уже почти двенадцать ночи.
Заставляю выключить свет и лечь.
Не проходит и десяти минут, как мой мобильный опять оживает.
Смотрю на него и с удивлением понимаю, что звонок от Юльки. Пару мгновений колеблюсь и все же скидываю звонок.
Это потерпит до утра.
Через пять минут в дверь тихо стучит наша домработница и сообщает, что охрана доложила о приходе некой Юлии. Она плачет и просит, чтобы позвали меня.
Замираю от этой информации. Юлька? Приехала сюда и просит меня выйти к ней? И это почти в час ночи?
Говорю Светлане, чтобы провела мою знакомую в дом, а сама одеваюсь и спускаюсь.
Юлька сразу кидается ко мне на шею:
— Миланочка, прости, что в такое время, — рыдает она. — Просто мне некуда пойти!
— Юля! — кое-как отстраняю ее от себя и тут же в ужасе смотрю на синяки и кровоподтеки на ее лице. — Что случилось?
— Очередной ухажер маман… — всхлипывает она. — Избил меня и выгнал практически голой на улицу. Даже без обуви.
Непроизвольно кидаю взгляд на ее босые ступни и просто холодею.
— Но как же…
— Миланочка, мне просто больше некуда было идти. Без денег, почти голой… Ты можешь заплатить за такси? Водитель ждет возле ваших ворот…
Нахожусь просто в шоке.
— Откуда ты узнала мой адрес? — непонимающе спрашиваю я.
Юлька ничего не отвечает, а начинает опять плакать.
— Светлана, заплатите, пожалуйста, водителю такси, — прошу я нашу домработницу.
А сама нахожусь просто в прострации.
— Можно я у тебя переночую? — сквозь слезы просит Юля.
Молча смотрю на нее, пытаясь понять, как лучше поступить.
— Я тебе обещаю, я завтра уйду, — опять всхлипывает. — Хотя… Я понимаю, что я вообще не к месту. Ты с мужем… Хотите побыть вместе. А я тут со своими проблемами. Просто свалилась, как снег на голову…
И опять начинает рыдать.
— Мой муж в командировке, — растеряно говорю я.
— Так мне можно у тебя переночевать? — умоляюще смотрит на меня.
Избитая, всклокоченная, в тонкой ночнушке и халате, босиком…
— Хорошо, Юль, оставайся. А завтра… будем что-то решать. Но тебе по-хорошему надо в больницу. Надо проверить, ничего серьезного нет? Может у тебя сотрясение…
— Нет, пожалуйста… — опять начинает она рыдать. — Он пытался меня изнасиловать. Я не переживу этого позора! Не хочу проходить через все это. А если в школе узнают? Я умру…
— Ладно-ладно… — говорю я, а потом опять обращаюсь к Светлане, которая вернулась с улицы. — Светлана, позвони, пожалуйста, Семену Валерьевичу. Если он сможет, пусть подъедет.
— Кто это? — тут же вскидывает на меня перепуганный взгляд Юля.
— Это наш семейный врач. Он тебя осмотрит. Если ничего критичного, то не поедем в клинику.
— Только… только, пожалуйста, пусть он никому, ничего не рассказывает, — умоляет меня Юля.
— Хорошо. Конечно, он никому и ничего говорить не будет. Он же врач.
Веду ее на кухню. Пою успокаивающим травяным чаем.
Потом приезжает врач, осматривает Юлю. Все вроде в норме, но лучше завтра съездить в больницу и пройти обследование.
После ухода врача показываю Юле гостевую комнату, в которой она может переночевать, и ухожу к себе. Завтра решим, что делать дальше…
63
Милана
Утром спускаюсь в столовую. Помогаю женщинам накрыть на стол. Садимся завтракать.
— Светлана, Юля уже проснулась? — уточняю я у домработницы.
— Не знаю, Милана Андреевна. Сходить, проверить?
В этот момент в столовую входит Юля.
— Спасибо, Светлан, уже не надо, — отвечаю женщине.
— Ой, деточка, что у тебя с лицом? — тут же начинает охать бабушка.
Юля тупит взгляд.
— Бабушка, у Юли кое-какие проблемы. Она ночевала у нас.
— Сегодня уеду, — тихо говорит моя знакомая. — Не хочу вам мешать.
— Ой, куда ж ты, деточка, поедешь? Тебе есть, куда ехать? Ты нам не мешаешь! Можешь пару-тройку дней у нас пожить. Если, конечно, Миланочка не против. Внученька? — говорит это и смотрит на меня.
Чувствую давление, которое не хочу чувствовать. Еще и ночное сообщение с неизвестного номера, которое опять исчезло.
— Бабушка, мы с Юлей позже решим, как лучше поступить, — отвечаю я.
— Да, понимаю, — кивает бабушка. — Куда уж мне лезть в ваши дела…
— Ты обиделась? — удивленно смотрю на бабушку.
— Нет, Миланочка. Просто у человека такая ситуацию… Такое состояние… Я просто не могу оставаться равнодушной… Но ты сама решай. Это ведь твой дом. Я здесь не хозяйка. Если бы Юленька пришла к нам в квартиру, то я бы, конечно, оставила бы ее у нас на столько, на сколько надо было бы…