Он всегда говорил держаться от неё подальше, а сам вдруг решил узнать поближе?
Она уверяла не торопиться, не соглашаться на близость с ним, а сама…
Дверь закрывается.
— Что ты здесь делаешь? — холодный голос отрезвляет.
Возвращает в реальность, которая меньше чем за секунды превратилась из молочного шоколада в горький яд. В ту реальность, где я пришла к любимому с желанием подарить ему всю себя без остатка, а теперь стою с расколотым сердцем и не могу ни вздохнуть, ни пошевелиться.
В глазах Андрея мрачное безразличие. Мы не виделись три дня. И три дня назад он смотрел на меня по-другому. Я точно помню тепло.
— Папа отпустил. Пришла сказать, что готова стать твоей полностью. — не понимаю, зачем говорю это.
Глупо. Не к месту.
Та сильная девушка, которой мне всегда хотелось быть, дала бы пощёчину и гордо ушла. Ни разу не оборачиваясь.
А слабая я смотрит в его глаза. Мне мерещится секунда неприязни или боли в бездонной синеве, покрытой острой сталью. Он отворачивает голову. Сжимает челюсти.
— Но это уже не имеет значения. — мой голос звучит тихо, но на удивление спокойно. Вся буря, сбивающая с ног, происходит внутри.
— Не имеет. — соглашается он. — Хорошо, что ты сама все поняла.
Нож в ране поворачивается. Кровь заливает пол, но ее никто не видит. Никто, кроме меня и скорчившейся вокруг тела горечи.
— Почему? — бесцветно спрашиваю.
— Давай ты просто уйдешь. — твердо говорит Андрей, продолжая смотреть в окно.
Ему неприятно даже взглянуть на меня?
— Почему? — тихо повторяю.
Мне нужно знать. Нужно понять. Так сильно, будто это поможет остановить боль. Так, будто это жизненно необходимо.
Желваки на его скулах дергаются от злости.
— С тобой скучно. Ты слишком правильная дочка своего отца, даже твои деньги и пафосный род не спасают положения. Теперь понятнее?
Отшатываюсь, будто он влепил мне пощечину. Нож уже не просто крутится. Он бешено кромсает.
Я набрасываюсь на Андрея с кулаками, кричу, срывая горло. Слезы рвутся из глаз. Врываюсь в комнату и, кидаясь к кровати, вырываю Уле клок волос. Но это все безумство я творю лишь мысленно. Наследница Серебряных не может позволить себе столь вопиюще дикого поведения. Я всегда должна держать лицо и не имею право опозорить драгоценную ветвь.
Вспоминаю уроки Зинаиды Львовны и обрастаю иллюзией безразличия. Пульс так сильно грохочет в голове, что я боюсь упасть или оглохнуть, но все же ровным голосом произношу:
— Более чем. Спасибо за честность. Желаю вам обоим счастья.
Поворачиваюсь на негнущихся ногах и ухожу. Глаза ничего не видят вокруг. Ощущение, будто все стало серой жижей. Но я двигаюсь, сопротивляясь безграничному желанию упасть. Раствориться. Исчезнуть и оказаться на другом краю мира.
Когда прохожу сквозь танцующую толпу, кто-то ломает шары с конфетти и серебряные фантики затопляют пространство. Из глаз тайком соскальзывают солёные свидетели терпкого разочарования.
Выхожу на улицу и вижу нашу машину. Николай не уехал. А ведь я всю дорогу уверяла его не ждать меня.
Заметив мою приближающуюся фигуру, он быстро выходит из автомобиля, держа над головой зонт. Спешно подбегает и встревоженно интересуется:
— Северина Вячеславовна, что-то случилось?
— Отвезите меня, пожалуйста, домой. — говорю совершенно чужим голосом.
Кивнув, он открывает передо мной дверь, и я без сил опускаюсь на сидение.
Глава 2
— Николай, — тихо говорю я, когда мы проезжаем возле парка Зеленого Кита, — Вы не могли бы остановить машину? Мне хочется немного пройтись и подышать свежим воздухом.
— Но… Северина Вячеславовна, — неуверенно оборачивается мужчина, — На улице идет сильный дождь.
— Я возьму зонтик. Всего на пару минут. Я быстро, не стоит волноваться.
Мои губы выдают тугую улыбку, которая отдается в сердце россыпью нерастворимой боли. Но, к счастью, наш водитель не силён в физиогномике¹.
Подъехав ко входу на территорию лесопарка, он глушит двигатель, выбирается из машины и открывает передо мной дверь, придерживая над головой огромный зонт.
Выхожу из салона и благодарно киваю. Забираю из рук обеспокоенного провожатого большую черную завесу, способную полностью скрыть мою фигуру от плачущего неба. Прошу Николая подождать в автомобиле, уверяя, что не стану задерживаться.
— Может, мне стоит пойти с Вами? — несмело предлагает он.
— Нет-нет, мне хочется побыть немного одной.
Отвернувшись, двигаюсь в сторону железных ворот. Шаг за шагом устремляюсь в глубь парка, обходя лужи, похожие на тоскливые моря.