Освободился удел, Сандомир. Своих детей у Генриха нет, наследником в завещании указан Казимир, единственным из братьев, не имеющий владения.
Кудрявый, однако, решил иначе и разделил наследство Генриха на три части: две, самые большие - себе и Мешко, а Казимиру небольшой кусочек с деревней Вислица. Разъярённый Казимир восстал.
"Танцуют - все!". В смысле: восстают.
За "бедного сиротку" вступился средний брат, князь Великопольский, Мешко, магнаты Якса Меховский и Святослав, сын Петра Влостовича, архиепископы Гнезно и Кракова, польская знать. В феврале 1168 г. повстанцы провозгласили Мешко новым верховным князем, Казимиру отдали Сандомир.
Однако Болеслав действовал быстро и подавил восстание; Казимир получил Вислицу, сам Болеслав - Сандомир, остальное - Мешко.
В свару немедленно влезли родственники, силезские Болеслав Высокий и Мешко Плентоногий.
Клялись не предъявлять претензий? - И что? Мы ж Пясты! Мы - хозяева своему слову! Захотели - дали, захотели - забрали. Предъявляем!
Успешно: репрессивная экспедиция Болеслава в следующем году закончилась его полным разгромом, пришлось в очередной раз мириться с силезскими племянниками.
Но у тех же свои "пястычи" подрастают! Со сходной манерой "предъявлять".
В 1172 г. (в РИ) Мешко опять восстал против Болеслава.
Мешко ж ничего себе лично не ищет! Только забота о малых и сирых! Правда, повстанцы постоянно провозглашают его королём.
Забегая вперёд: если какие-то "повстанцы" могут делать из него короля, то что мешает таким же, но - позже, когда он уже король, сделать короля из Казимира? - Ничего. Так в РИ и поступили. Традиция делать польского короля сеймом - имеет многовековую историю.
На этот раз Мешко поддерживал своего внучатого племянника Ярослава Опольского (старшего сына силезского Болеслава Высокого), вынужденного стать священником в ранние годы и лишенного наследования в Силезии. Восстание настолько сильное, что Высокий бежал в Эрфурт.
Мешко уговаривал Казимира присоединиться, но тот отказался - не простил предательства брата. И оказался прав: последовал поход Барбароссы, который снова вторгся в Польшу и побил повстанцев. Мешко пришлось ехать в Магдебург, заключать мир с Империей, выплатить 8000 марок серебром. Силезия снова передана Болеславу I Высокому по милости Императора; принцепс Польши, наконец, признал автономию своих силезских племянников.
Сейчас Кудрявому под полтинник, жить ему (в РИ) ещё три года. Но он этого не знает и яростно суетится. Пытаясь найти выход из той ловушки, куда "сила вещей" его загнала: враждебные братья, враждебные племянники, алчные церковники, жадная шляхта...
***
В это кубло Пястов въезжают гонцы с грамоткой из Всеволжска.
Уточню: грамотка - чисто частное письмо сестрицы братику. Но "всё что делают аристократы друг с другом - политика".
Агнешка пишет о личных делах: об убийстве мужа и смерти младшего сына. Хвастает успехами старшего в учёбе, упоминает о пасынке Святославе и "не-сыне" Подкидыше. Просит передать поклоны старшим братьям, их женам, множеству других знакомых.
Когда Боголюбский в ходе "топтания мамонтов" выбил Жиздора с Волыни, Агнешка бежала в Краков, где жила несколько лет, родила сыновей. Своих тогдашних знакомцев помнит и находит добрые слова каждому.
Такие поклоны и приветы и составляют немалую часть объёма послания.
Остальное - о её нынешнем житье-бытье. В сугубо личном плане и разрезе. Житьё её радует, чем (радостью) она и делится. Упоминая, между прочим, что "Зверь Лютый" очень даже не злой. Приятен на ощупь и в общении. Всё - в рамках норм пристойности, принятых в письменной аристократической польской культуре этого периода.
Передаёт приветствия Казимиру и поимённо всем Пястам Краковским, но не Силезским, от князя Ивана Юрьевича, господина своего, который Воевода Всеволжский. И жене Казимира Елене Ростиславовне.
"И лично товарищу княгине".
Никакого интима, намёков или компрометации, всё скромно.
В духе:
-- А господин мой велел слать поклон госпоже Елене, говоря: рад я, что имел счастье быть с нею знакомым во времена юности. Льщу себя надеждой, что скромные мелочи, доставленные моими людьми, развлекут ея. Молю господа нашего о всевозможном госпожи процветании и благоденствии.
Гонцы являются в княжий барак. Э-э-э... в замок. И, как положено по традиции, орут. Начиная ещё с берега речки той Ниды:
-- Грамотка! Господину! Князю! Казимиру Болеславичу! От сестры его! Агнешки! Из Всеволжска-города! Расступись! Отворяй! Итить ять! Всех плетями драть! Разуй очи! Продуй уши! Зубы выкрошу! - и прочие общепринятые звуковые сигналы, подаваемые гос.гонцом при приближении к пункту назначения.