А годы-то идут, здоровьишко-то о-хо-хо... уже и в боку... кольнуло... девки красные - только за деньги... во, сапоги каши просят. А хмырь этот, скарбник князев, новых не даёт... ни кола своего, ни двора... не, ты глянь! волос! волос уже сивый... а кубышка? а что кубышка? а на что кубышка?... выгонят меня, несчастливого, бездольного... как пса старого негожего... отберут всё, повытряхнут... и куда я? и угла, главу преклонит напоследок, нетути...
Ребята сидят, бред этот пьяный терпят, кивают-сочувствуют.
-- Да уж... и не говори... господа-то благородные завсегда-т самых-то верных не ценят... а девки-т красные, эт ты верно сказал, которая ж пойдёт, коли у тя сапоги-то...? Однако ж, не гневи Господа нашего, будет тебе за муки земные - блаженство небесное. Опять же, глянь по сторонам, есть же и кому хужее. Вот ворона сидит, мёрзнет бедная, вся скукожилась. Вон собака бездомная бежит, с голодухи аж трусится. А прикинь бабам каково? Они с самого начала, с мира сотворения, мучаются, по прабабке своей, по Еве, стал быть.
-- Так им и надо! Курвам! Сосудам с этим... с мерзостью!
-- Не, не скажи. Вот, к примеру, княгиня ваша. Сразу видать, что смирна и благочестива. А грустна с чегой-то, невесела.
-- А! Так она и есть курва курвущая! Но Господь наш и Церковь Пресвятая князя Казика научили-надоумили. И наложил он на жёнку свою беззаконную ярмо крепкое за вину тяжкую! Э... но сиё есть тайна.
-- Да ну? Не, нам чужих тайн не надобно. "Умножающий познания умножает..." - чего? - Правильно. За это и выпьем. Чтобы... чтобы не умножать. А наоборот - разделять. Между родными и близкими. Садись ближе. А то тянуться далеко.
Выпили-крякнули-закусили. И Янек, роняя от спешки, от стремление рассказать, крошки поедаемого пирога на бороду, торопится сообщить собутыльникам тайну. Которую вся Польша знает и уже на всех перекрёстках о ней откричала. А тут свежие уши. Как же пропустить такое?
Сюжет прост.
А княгиня-то того... нечестная. Не девкой мужу досталася. Блудница-развратница с "младых ногтей". Надоть бы её сразу взад прогнать, да, вишь ты, король-то наш - добер, смилостивился, не велел гулящую на позор выставить. Пусть, де, живёт. Мало ль у нас мышей за печкой обретается?
***
"В декабре 1192 г. Ричард I Львиное Сердце оказался в австрийском плену. Враждебный ему французский король Филипп II Август, начал переговоры с Кнудом VI Датским (сыном Вальдемара Великого - авт.) о браке с одной из его сестер. Через этот союз он намеревался воспользоваться древним нормандским правом на Англию, связанным с датским завоеванием, и рассчитывал на помощь датского флота и армии. Кнуд VI, женатый на дочери Генриха Льва, желал избавиться от опеки императора Генриха VI и охотно бы воспользовался поддержкой французов.
Кнуд выбрал "самую красивую из своих сестер, Ингеборгу, украшенную всеми достоинствами". Переговоры о браке велись полгода, когда невеста прибыла во Францию надобности в этом союзе для Филиппа уже не было. Соглашение о выкупе короля Ричарда было принято 29 июня, и Филиппу пришлось спешно исправлять ошибку, которую он совершил, нанеся своим браком оскорбление императору Генриху VI.
14 августа 1193 г. в соборе Амьенской Богоматери Ингеборга сочеталась браком с Филиппом, вдовцом после смерти Изабеллы де Эно. Пытаясь исправить положение, на следующий день после первой брачной ночи Филипп изгнал жену, не консумировав брак. Он предложил датчанам увезти Ингеборгу, но она отказалась покидать Францию. 5 ноября 1193 г. на ассамблее епископов Филипп добился разрешения на развод, ссылаясь на якобы существовавшее родство с Ингеборгой. 1 июня 1196 г. он женился на Агнессе Мерранской.
Ингеборга, оставшаяся без поддержки и не говорившая ни на французском, ни на латыни, всё-таки заявила протест папе. Это стало причиной её двадцатилетнего заточения в замке Этамп, во время которого Ингеборга страдала от жестокости и унижений. К ней не допускали посланников с родины, ограничивали в питании, отказывали во врачебном уходе. Под страхом королевского гнева никто не осмеливался её навестить, женщины из её окружения насмехались над ней и разговаривали как с презренной особой.
Папство на четырёх соборах постановило, что развод был незаконным, так как супруги не состояли в родстве. Иннокентий III 6 декабря 1199 г. отлучил короля от церкви. Филипп ещё до смерти Агнессы Меранской (1200 г.) признал Ингеборгу своей женой, но вскоре снова отверг её.
В январе 1213 г. ввиду предстоявшей борьбы с Англией и императором Оттоном IV Филиппу понадобился союз с папой, он вернул Ингеборге место супруги и королевы. Все десять последующих лет она жила с мужем "как брат и сестра". В своём завещании Филипп предоставил ей 10 000 марок, так как признал, что поступал с ней несправедливо. Овдовев в 1223 г. Ингеборга удалилась от двора и возвращалась туда лишь по случаю больших церемоний. Получив во вдовий удел Орлеан, она провела там остаток жизни".